Евгений Костюков - Агиросион

– Уважаемые, не могли бы вы не выражаться в приличном месте. Иначе я буду вынуждена попросить вас удалиться из нашего заведения! Здесь всё-таки маленькие дети, и женщины присутствуют. – Вовремя подошедшая официантка, немного разрядила обстановку, и привела детектива в чувства.

– Хорошо, я вас понял. Теперь оставьте нас в покое! – недобро сказал Азраил, и ещё более недобро глянул на Мустафу.

– Детектив, прежде чем вы наброситесь на меня с кулаками, выслушайте.

– У тебя тридцать секунд, после чего, обещаю, ты пожалеешь, что вызвал меня на встречу.

– Вы сами знаете, что доверять никому нельзя. Мне нужна была страховка. Даже если бы на встречу сегодня пришёл бы другой человек, и Мия оказалась предателем, а меня бы убили, я должен был быть уверен, что вся информация, которая у меня есть, попадёт в нужные руки.

– Убедил, даю тебе ещё пять минут для того, чтобы выложить всё начистоту. Где сейчас информация? – Снисходительно проговорил детектив, оценив смекалку парня.

– Я отправил посылку по адресу проживания детектива Никополидиса. Он должен получить её в скором времени. – Худшего развития событий Азраил даже представить себе не мог. Не потому, что подозревал Изикейла, а потому, что часть теперь придётся ехать к нему, контактировать, и возможно даже просить предоставить доступ к файлам.

Мустафа, увидев зеленеющее лицо Азраила, его раздувающиеся ноздри, и ощутив угрозу, повисшую над его будущим, вжался в спинку стула, и не понимая, что происходит, замолчал. Тишина за столиком висела не менее минуты, пока Мустафа не нашёл в себе силы, и не заговорил:

– Что-то не так, детектив? Неужели Никополидис продажный полицейский, и я так ошибся? Я немного следил за ним, чтобы убедиться в его порядочности. И знаете, я готов был отдать голову на отсечение, настолько я был уверен в том, что он честнейший человек. У него же на усатом, и добродушном лице написано, что он просто не может быть плохим человеком! Не молчите, детектив, скажите, что-нибудь.

– Я тебе скажу! Я тебе сейчас так скажу, что ты месяц на больничной койке валяться будешь. Да лучше бы ты прямиком в этот «Агиросион» конверт свой проклятый отправил, олух!

– Погодите, так он не заодно с этими страшными людьми? – ещё больше удивился Мустафа, совсем запутавшись в поведении Азраила.

– Нет, конечно, нет! Ты же видел эту усатую морду?! Он как большой, и нелепый кот, которому только пузо почеши, он на шею сядет, и будет умилённо урчать. Дело в другом!

– В чём же, детектив? Я не понимаю! – Мустафа, ощущая себя дураком, чесал затылок, и вопросительно смотрел на Джаспера.

– Тебе и не нужно ничего понимать, охламон! Ну, и за какие такие проступки свалился ты мне на голову! Ладно, что сделано, то сделано. Есть, что ещё сказать?

– Нет, вроде всё рассказал….– неуверенно проговорил Мустафа.

– Отлично. Собирайся, я тороплюсь. – Азраил встал, и засобирался.

– Но, детектив…. У нас же уговор. Вы обещали, что я останусь на свободе! – Мустафа готов был вскочить, и броситься к двери, с целью сбежать как можно дальше, но, увы, путь ему преграждал детектив Джаспер.

– Идём, я тебе говорю. Не заставляй тащить тебя силой. По дорого всё объясню.

– А я вам доверился. – Мустафа нехотя, обречённо, и обижено собрался, и направился вслед за детективом.

Выйдя из кафе, Азраил направился к проезжей части, чтобы поймать такси, и всё это время не спускал ни на секунду взгляд с Мустафы, понимая, что то может дать дёру при малейшем удобном случае.

– Не вешай нос! Если я дал слово – сдержу его любыми путями.– Чувствуя на себе тяжёлый взгляд «преданного» парня, сказал Азраил, не прекращая смотреть в окно автомобиля, который согласился отвезти их по указанному адресу.

– Значит, вы не посадите меня в камеру? Куда же мы тогда едем? И зачем? – получив намёк на свободу, засыпал вопросами Азраила Мустафа.

– Тише, тише, слишком много вопросов. Нет, я тебя в камеру сажать не собираюсь, это слишком рискованно, а там разные люди бывают. Пока тебе хватит этой информации. И если желаешь, чтобы я не передумал, замолчи, и дай мне какое-то время побыть в тишине. – Детектив вновь отвернул к окну, и погрузился в глубокие размышления.

Холодный моросящий дождь за окном, больше напоминающий мокрый снег, и пустынные серые улицы, не вселяли положительных моментов в мысли детектива. Да, в работе у него всё было относительно не плохо, дела двигались. Даже это, большое, и серьёзное дело как-никак, но двигалось по направлению к завершению. Но жить одно лишь работой…. Это ли счастье? В некоторые периоды, Азраил именно так и воспринимал свою жизнь. Для него работа была и семьёй, и друзьями, всем. Но в итоге, его всё чаще стали посещать мысли о том, что же он на самом деле теряет, пока находится в глубинах своего ремесла. Любовь, тепло, уют…. Даже простые семейные ужины, казались чем-то таким недосягаемым, словно далёкая яркая комета, уносящая с космической скоростью всё тепло из этого мира. В такие моменты на душе Азраила начинался ещё более сильный ливень, чем лил на улице, периодически приводивший к наводнению, и смывающий огромной волной все остатки доброты, оставляя лишь голые скалы, о которые разбивался всякий, кто пытался приблизиться на расстояние соприкосновения.

– Детектив. Куда мы всё-таки едем? – Азраила, как будто поразила молния, так резко он дёрнулся, и слегка подпрыгнул на сидении от неожиданности.

– Ты не видишь, я думал. А теперь ты сбил меня с мысли негодный мальчишка! Что тебе нужно?

– Извините, детектив, если я потревожил вас. Я не хотел. Скажите, пожалуйста, куда мы едем, я не люблю неизвестность – она меня пугает.

– Какой ты пугливый. Что страшного в неизвестности? Может тебя, ждёт единорог, или пегас, или исполнение желаний…. А так раз, узнал, и всё, весь интерес пропадает!

– Нет уж. Спасибо. Я когда-то, будучи наивным, глупым ребёнком, верил во все эти бредни. И, угадайте, что я получил? Именно, боль, страдания, звон очередной разбивающейся мечты, и конечно, самое главное – понимание, что, скорее всего, я окончу своё жалкое существование, далеко не хорошо пожившим почтенным стариком на дорогой вилле в окружении любящей жены и детей.

– Ну, в общем-то, я лишь пошутил над тобой. Вера в чудеса и сказки, для меня такое же далёкое чувство, как выход в открытый космос. Но при этом, я бы не советовал тебе, ставить на себе крест так рано. Одно дело я – все твои проблемы, помноженные на мой, откровенно говоря, не молодой возраст. Тут да, вопросов о будущем не стоит, и каких либо иллюзий я не питаю на этот счёт. У тебя есть одно, огромное преимущество – твой вполне юный возраст, в котором как раз таки и нужно менять кардинально течение жизни, если в этом возникает потребность. Я уверен, что у тебя есть мечты, а ещё больше я уверен, что если ты соберёшься с силами, то сможешь не только изменить свою жизнь, но и перевернуть с ног на голову какую либо выбранную сферу. Если тебя, не убьют раньше, конечно. – Азраил попытался было приободрить закисающего Мустафу, но вовремя спохватившись, и подобрав растекающиеся эмоции, закончил монолог в свойственной ему манере, злой шуткой, и весело рассмеялся. Но стоит отдать должное Мустафе, он не только сознательно пропустил мимо ушей заключительную фразу Джаспера, но и догадался, что детектив, дав слабину, высказал реальные мысли, крутившиеся у него в голове.