Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

Холод пробудил меня к жизни. Я не хотел в тюрьму. Мне никак нельзя было в тюрьму, потому что кто бы тогда позаботился о Клотильде? Сам я все это время жил на пособие от молодежной христианской организации YMCA, но на Клотильду мне нужны были деньги. Ведь я не мог допустить, чтобы ее перевели в государственную психушку, где по коридорам бродят настоящие психи со слюной, свисающей изо рта, неизлечимые наркоманы и маньяки. Собственно, поэтому я и приехал сюда, в этот город, хватаясь за последнюю соломинку – раздобыть денег на содержание Клотильды в частной клинике. Но, находясь в тюрьме, я бы их раздобыть не смог, поэтому должен был сейчас срочно что-то придумать. Должен был срочно что-то предпринять. Но что? Я понятия не имел, и у меня не было ни одной мысли на этот счет.

А вот у Ви могли бы появиться какие-нибудь здравые идеи. А у ее друга Карлтона уж определенно. Все-таки он был не кем-то там, а гангстером.

Я нащупал в кармане брюк ключ от номера 12-2. Нет, эта парочка наверняка сможет мне как-то помочь. Так что в тюрьму пока собираться рано. Наверняка можно сделать как-то так, что никто ничего не узнает. Просто все подумают, что это был несчастный случай. А это и был несчастный случай. Мне просто нужен был сейчас кто-то, способный подсказать мне, как… как все это уладить.

Выскочив из ванной, я бросился в коридор, совершенно забыв, что на мне рваная окровавленная рубашка. Помчался я не к лифту, а к лестнице, потому что она была ближе, и галопом, задыхаясь и потея, преодолел черт знает сколько ступенек вверх.

На двенадцатом этаже было всего четыре номера – апартаменты-люкс. Ви говорила мне, что Карлтон взял апартаменты 12-2 в пожизненную ренту, и это при том, что у него еще имелся особняк здесь, в городе, и еще один особняк на Восточном побережье. Недели три в году в общей сложности он проводил в этом отеле.

На этаже было тихо и безлюдно, только никогда не гаснущие электрические светильники лупили ярким светом, словно предостерегая посторонних не соваться сюда. Но я же говорю вам, что тогда был совсем не в себе.

Я стоял перед дверью, собираясь с духом. Сердце у меня бешено колотилось, рука болела, а в горле пересохло. Я постучал, но стук получился какой-то тихий и жалкий, поэтому, разумеется, изнутри никто не отозвался. Нервы у меня уже были на пределе. Постучать снова у меня рука не поднималась, но и стоять здесь, в холле перед дорогущими апартаментами, в окровавленной рубашке и с мокрым от пота лбом, тоже было нельзя. Поэтому я вставил в замок все еще зажатый у меня в руке ключ, повернул его и отпер дверь.

В номере горел свет – это было первое, что я увидел. По левую руку от входной двери располагалась крохотная кухонька, а по правую – большой зеркальный шкаф-купе. Свет, который я увидел, был отражением в этом зеркале, а в самой прихожей, кстати, было темно.

Я прошел мимо кухни дальше – в огромную комнату с большим обеденным столом и мягкой мебелью, сосредоточенной вокруг стеклянного чайного столика. В огромные окна открывалась панорама города. В дальнем углу в кресле, возле которого стоял включенный торшер, сидел с открытой книгой на коленях громадных размеров человек – насколько он был громаден, я затруднялся сказать, потому что он сидел. На нем была пижама в сине-белую полосочку и поверх нее лиловый шелковый халат, а на ногах кожаные шлепанцы. Оторвавшись от книги, он посмотрел на меня с откровенным изумлением.

– Ты, черт возьми, кто такой?.. – проговорил он, словно острым топором отсекая каждое слово.

– Простите, я…

Он поднялся с кресла, и теперь, когда встал во весь рост, был похож на гигантскую гориллу.

– Ты кто такой, черт возьми?! – Он выпустил из рук книгу, и она шлепнулась на пол.

– Да я просто… мистер Карлтон…

– Мистер Карлтон?! Мистер Карлтон?! – Он стал надвигаться на меня, и я подумал, что сейчас закричу, а может быть, и впрямь закричал от ужаса. – Ко мне обычно обращаются «мистер Брауни»! – рявкнул он, продолжая сокращать расстояние между нами. – Но это когда обращаются, а ты ничего не говоришь. Если ты сейчас же не начнешь говорить, то потом уже не сможешь.

В коридоре слева появилась Ви в коротеньком халатике.

– Шем! – воскликнула она и потом растерянно прибавила: – Карлтон… мистер Розенкранц, что происходит?

Карлтон, он же мистер Брауни (откуда ж мне было знать, что Карлтон это не фамилия, а имя?) взревел, не поворачиваясь к ней:

– Ты знаешь этого человека, Виктория?

– Нет, – сказала она, таращась на меня в полнейшем шоке. – То есть да. Это мой кузен.

– И что твой «кузен» делает в моем номере в два часа ночи?

Она наконец прошла в комнату, довольно талантливо изобразив на лице искреннее смущение.

– Мы виделись с ним сегодня днем. Я потеряла ключ. Шем, тебе нужно было просто оставить его у дежурного портье с запиской.

Он схватил ее за локоть и притянул к себе.

– О, Карлтон!..

Он, по-видимому, сжал ей руку еще крепче, потому что она поморщилась.

– Карлтон, прошу тебя!..

– Значит, говоришь, кузен? И сколько же ему лет?

– Ой, ну я не знаю… – Она изо всех сил старалась сохранить самообладание. – Шем!..

Я протянул вперед руку и показал ему ключ. С этим парнем, заставляющим своих девушек носить оружие и готовым сейчас сломать Ви руку, лучше было не шутить.

– Простите, – промямлил я, готовый вот-вот разреветься. – Просто я убил его и не знал, что мне делать.

Он направился ко мне, потащив Ви за собой. Она смотрела на меня с ужасом, украдкой от него делая мне знаки молчать.

– Пардон, не понял, – сказал он.

– Ну… Он мертв, – сказал я, протягивая ему ключ.

– Карлтон, пожалуйста, прошу тебя!.. – ныла Ви, но он отшвырнул ее в сторону, и она удержалась на ногах только благодаря тому, что врезалась в стену.

– Вот что я скажу тебе, дружок, – произнес он с улыбкой, от которой мне стало еще страшнее. – Я не хочу портить этот халат, и к тому же утром сделал маникюр, поэтому сейчас пойду в свою комнату и возьму там бейсбольную биту, и, если ты будешь еще здесь, когда я вернусь, покажу тебе, что делать, когда убьешь человека.

Ви шагнула к нему, взмолившись:

– Карлтон!..

Он ударил ее по лицу, так что голова ее резко дернулась вбок, и она, отлетев, упала сначала на стул, а потом свалилась на пол.

– Тебя это тоже касается, – пригрозил он ей и вышел в другую комнату.

Ви сидела на полу и смотрела на меня. На левой стороне ее лица расплывалось красное пятно.

– Придурок, – бросила она и стала подниматься с пола, держась за стул.

– Ви, ну я просто не знал, что мне делать! Я убил Джозефа и…

– Перестань! Заткнись!.. – Поднявшись с пола, она схватилась за меня. – Заткнись, ты что, совсем тупой?

– Слушай, на тебе же только…