Луиджи Лунари - «Трое на качелях» и другие пьесы

Промышленник. Как что случится? Он будет нас судить!

Капитан. Да сколько угодно! «Мне нечего декларировать, синьор таможенник. В моем багаже нет ничего запретного».

Промышленник. Прикидываетесь, что не понимаете, о чем речь? Что значит: «в моем багаже нет ничего запретного».

Капитан. А то и значит, что в своей жизни я не сделал ничего такого, о чем должен сожалеть, или за что меня надо наказывать. Я всегда честно исполнял свой долг, не крал, никому не причинял зла, даже в военное время, потому что в боевых действиях не участвовал. Я делал все то, что должен был делать, и что ожидали от такого человека как я.

Промышленник. И ни разу ни капли сомнения?

Капитан. Ни разу. Сомнения не предусмотрены армейским уставом. Это занятие для барышень и философов…

Промышленник. То есть, ваша совесть чиста!

Капитан (смотрит на часы). Уже четыре ноль-ноль. Утра. До сих пор была чиста.

Промышленник. Нет, он меня доконает!

Капитан. А когда он явится, я скажу ему: «Бог Отец, если ты ждал от меня большего, чем я смог сделать, тебе надо было создать меня немного другим! Ты хотел, чтобы я стал святым, героем, великим человеком? Так и надо было создавать меня святым, героем, великим человеком!»

Промышленник. Это он должен был сделать вас таким?!

Капитан. А кто же еще?

Промышленник. Да вы безумец!

Профессор. Одну минуточку, погодите! Мне кажется, капитан уловил самую суть вопроса. Я имею в виду фундаментальный, ключевой вопрос свободного выбора.

Капитан. Взятки… козыри… семерка… и тройка! Семь-ноль в мою пользу!

Профессор. Ладно-ладно, сдаюсь. На этом закончим.

Капитан. В следующий раз, если захотите сыграть, готовьте денежки. За обучение надо платить! Ха-ха-ха!

Профессор. У капитана есть свое, определенное видение проблемы. Позволю заметить, что я не разделяю ни его, ни вашей точки зрения. Согласен, все, что с нами происходит, и правда, выглядит странно. И если мы, как вы полагаете, умерли… если эта комната, скажем так… приемная того света… что ж, я не протестую… я это безропотно принимаю… ( Произносит фразу с нарастающей громкостью, словно желая донести сказанное до ушей адресата, находящегося где-то очень-очень высоко. Затем, опомнившись, говорит нормальным голосом). Естественно, все это надо понимать условно. Но, как бы то ни было…

Промышленник. И что, как бы то ни было…?

Профессор. Как бы то ни было, я тоже не очень-то нагрешил в своей жизни. И у меня, прямо скажем, совесть чиста.

Промышленник. Если вы о совести, то моя – чище не бывает.

Капитан. Что вы говорите! А глядя на вас, этого не скажешь. Вздрюченный какой-то, нервный, дерганный, обзываетесь: «маньяк», «безумец», «он меня доконает»!..

Промышленник. Это вы меня доконаете! Вы! Вы! Своей тупостью бегемота, сидящего в теплой речке по самые ноздри! Что вы тут несли? «В моем багаже нет ничего запретного». И этот ваш казарменный, извини-те за выражение, юмор! У вас, точно, с головой не все в порядке!

Капитан. Не понимаю, что вы так завелись. Чего такого я сказал?

Промышленник. Вы сказали: в том, что вы прожили жизнь ни героем или великим человеком, виноват тот, кто не создал вас ни героем, ни великим человеком.

Капитан. Что-то не помню, чтобы я говорил о чьей-то вине.

Профессор. Я подтверждаю, ничего подобного он не говорил. Капитан лишь констатировал фактическое положение вещей.

Капитан. Вот именно.

Промышленник. Но так можно оправдать любого негодяя! Например, Гитлера или Сталина. По-вашему, не создай их такими моральными уродами, они никогда бы не натворили столько мерзостей?

Капитан. Уверен. Вы можете это опровергнуть? Профессор, объясните вы ему.

Профессор. Это неопровержимо. И, простите за тавтологию, невозможно опровергнуть.

Капитан. У меня есть кузен, его зовут Адольф, он невысокий, с усиками, а если зачесать волосы на лоб, будет вылитый Гитлер. Но он ни за какие коврижки не сделает того, что натворил фюрер. Он живет на небольшую ренту, его не интересуют ни карьера, ни женщины, и все свои доходы он тратит на путешествия. А все почему?

Промышленник. Что почему?

Капитан. Почему он не наделал мерзостей, какие натворил Гитлер.

Промышленник. Ну и почему?

Капитан. Потому что ваш «некто» сделал его другим… из другого теста.

Промышленник. Он меня доконает!

Капитан. Чем? Неужели это так трудно понять?

Промышленник. Вас послушать, так долой все законы, суды, ответственность! Убьешь жену и говоришь: «я не виноват, меня таким сотворили!» Вот вы скажите, если в вашей армии солдат заедет кулаком в физиономию полковнику, что случится? Проглотят и посочувствуют солдату: бедняжка, он же не виноват, его таким создали? Или… что там у вас полагается за такое?

Капитан. Полевой суд, тюрьма, а может, и расстрел.

Промышленник. Разве можно расстреливать невиновного?

Капитан. Но это же совсем другое дело! Армейский полковник это вам никакой-то ваш «некто»! Полковник не несет никакой ответственности за то, каким сотворен каждый солдат. И армия тоже. Поэтому, если солдат заедет мне кулаком в нос, и скажет: «знаете, я так сотворен», я ему отвечу: «замечательно, а я сотворен иначе», и прикажу поставить его к стенке.

Промышленник. Но это же!..

Капитан. Это ничья. Один-один, и мяч на центр поля.

Промышленник. Нет, я его не вынесу!

Профессор. А, согласитесь, забавная аргументация.

Капитан. А этому вашему «некто», дорогой синьор, можно сказать не только: «знаешь, я таким создан», а еще и добавить: «это ты меня таким сотворил». Интересно, что он на это ответит.

Промышленник(задумавшись). Что ответит?

Капитан. Да ничего он не ответит. Нечего ему отвечать. На такое нет ответа. Он конечно всемогущий, совершенный, добрый, всеведущий и, бог знает, какой еще! Он создал твердь и небеса, с которых без его воли не упадет ни один листик… Значит, если кто-то на земле убьет свою жену, кто виноват? Листик, не туда упавший? А листики кто бросает?

Пауза.

Профессор. Стоп, стоп, стоп! Куда-то вас не туда понесло… Здесь вы немного преувеличиваете… Я бы, например, поискал другую аргументацию… более соответствующую…

Капитан. Не вижу необходимости.

Профессор. Э, нет, простите. Да, вы правы, каждый из нас сотворен по-своему, но вы же не будете отрицать, что в тех обстоятельствах, в которых мы родились и существуем, каждый из нас имеет определенные возможности выбора – стать тем или иным. Вот, к примеру, этот синьор, он промышленник, и, наверняка, как все промышленники химичит с налогами…