Уильям Шекспир - Собрание сочинений в одной книге (сборник)

Не потеряв! прибыток тут один –
Ведь женщины толстеют от мужчин.

Ну говори, Джульетта, поскорей,
Как, нравится тебе любовь Париса?

Я рассмотрю его, чтоб полюбить,
Когда любовь тем можно возбудить,
Причем, смотреть позволю я глазам,
Насколько лишь угодно это вам.

Сейчас идем. – Джульетта, граф уж там!

Иди, мой свет, к твоим счастливым дням,
Ночей тебе счастливых я желаю.

Сказать ли нам при входе что-нибудь,
Иль просто так войти, без предисловий?

Они теперь не в моде; Купидон,
С повязкой на глазах, с татарским луком
Раскрашенным, пред нами не идет,
Пугая дам, как пугало воронье.
Не нужно никаких прологов нам
С запинками, подсказанных суфлером.
Пусть нас они считают, чем хотят;
Мы только в такт пройтися их заставим
Да и уйдем оттуда.

Дайте факел –
Не до прыжков теперь мне; на душе
Так тяжело; нести я факел буду.

Нет, милый мой, ты должен танцевать.

Я не могу: вы в бальных башмаках,
На тоненьких подошвах; у меня же
Тоска лежит на сердце, как свинец;
Она меня приковывает к полу,
Я двинуться не в силах.

Ты влюблен –
Ну так займи ты крылья у Амура
И воспари высóко над землей.

Его стрелой я ранен слишком тяжко,
Чтобы парить на этих легких крыльях.
Оцепенев от горя, не могу
Подняться я над цепенящим горем,
И падаю под бременем его.

Упавши с этим бременем, ты сам
Обременишь любовь: она нежна,
Не вынесет подобного давленья.

Любовь нежна? Нет, чересчур сурова,
Груба, жестока, колется, как терн.

Когда любовь с тобою так сурова,
То надо с нею так же быть суровым;
Коли ее, когда она колюча,
И с ног собьешь, и победишь любовь.
Давайте-ка футляр мне на лицо,
( надевает маску )
На маску – маску. Вот так образина!
Пусть надо мной смеются, – мне-то что?
Пусть за меня краснеет этой хари
Нависший лоб.

Ну, что же? Постучимся,
Да и войдем.

Подайте факел мне.
Пусть шалуны с веселым, легким сердцем
Ногой тростник бездушный шевелят,
А я, держась пословицы старинной,
Светить вам буду и смотреть: забава
Веселая, а я – совсем пропал.

Когда попал ты в тину, то тебя
Мы вытащим из этого болота,
Из этой, с позволения сказать,
Любви, где ты увяз по горло. Ну же,
Мы ходим днем с огнем.

Ты вздор городишь.

Я говорю, что понапрасну жжем
Мы факелы свои, как лампы днем,
Не двигаясь вперед; пойми, Ромео,
Намерение доброе у нас,
А в этом смысла более в пять раз,
Чем в наших всех способностях душевных.

С намерением добрым мы идем
На маскарад, – но нет в том вовсе смысла.

А почему? позволено спросить?

В ночь прошлую мне снился сон.

Мне – тоже.

Что ж видел ты во сне?

Что очень часто
Сновидцы лгут.

Но истины им снятся.

О, вижу я, что у тебя была
Царица Маб, волшебниц повитуха.
Она совсем малютка: вся она
Не более агатового камня
У старшины на пальце; разъезжает
На мошкаре, запряженной гуськом,
В своем возке воздушном, по носам
Людей, что спят. В его колесах спицы
Устроены из паучиных ног,
Из крылышек кузнечиков – покрышка,
Из паутинок тоненьких – постромки,
Из лунного сиянья – хомуты,
Хлыст – из сверчковой косточки для ручки
И пленочки тончайшей для бича.
Ее возница – крошечный комар
В кафтане сером; он гораздо меньше
Тех червячков, что ползают порой
По пальчику ленивому девицы.
Ее возок – пустой лесной орех;
Устроен он искусницею-белкой
Иль червяком, которые для фей
Работали издревле колесницы.
В таком-то вот параде, по ночам,
Царица Маб в мозгу влюбленных мчится, –
Любовные тогда им снятся сны;
Иль скачет по коленям царедворцев –
И грезятся им низкие поклоны;
Иль у судьи по пальцам – и ему
Приснятся взятки; иль по губкам дам –
И грезятся тогда им поцелуи;
(Но эти губки часто злая Маб
Прыщами покрывает за пристрастье
Их к лакомствам); иль по носу вельможи
Проедет – и во сне он чует запах
Благоволенья нового к нему;
А иногда заденет нос попа,
Щетинкой от хвоста свиньи – и тотчас
Другой приход пригрезится ему;
Порой она проедется по шее
У спящего солдата – и во сне
Он видит битвы, приступы, засады,
Испанские клинки, пиры и кубки
В пять футов глубиной; затем опять
Почудится ему гром барабанов, –
Он вздрогнет и с проклятием проснется
В испуге, и, молитву прочитав,
Опять заснет. Она же, эта Маб,
В ночную пору гривы заплетает
У лошадей и в грязные комки
Их волосы сбивает; если ж их
Распутать, то беда грозит большая.
Она же, ведьма, давит тех девиц,
Что навзничь спят, заране приучая
Их к тяжести, и делает из них
Хороших жен.

Да замолчишь ли ты,
Меркуцио? Ведь говоришь ты вздор.

Да, верно: я о грезах говорю,
Исчадиях незанятого мозга,
Из ничего зачавшихся в пустой
Фантазии. Она эфира тоньше;
Изменчивей, чем ветер, что сперва
Холодную грудь севера ласкает,
И вдруг затем, разгневанный, летит
Оттуда прочь, поворотив лицо
К странам росой увлаженного юга.