Джон Голсуорси - Спектакль

Инспектор (пожимая плечами) . Обычное дело, миледи, так уж у нас заведено. Считается, что человеку, если он в здравом уме, не пристало лишать себя жизни.

Леди Моркомб.А что же, эти факты свидетельствуют о здравом уме или о невменяемости?

Инспектор.Каверзный вопрос, миледи.

Леди Моркомб.Каверзный! Лишиться единственного сына! Ведь это все равно, что света божьего лишиться. Каверзный!

Инспектор(упрямо). Я очень сожалею… Но…

Полковник Роуленд.Право, инспектор, я считал вас более здравомыслящим человеком!

Инспектор (сухо) . У меня достаточно здравомыслия, чтобы выполнить свой долг, полковник.

Полковник Роуленд.Долг! Без всякой надобности устраивать такую сенсацию! Вы же видите, каково это для леди Моркомб! А для меня – что мне вам говорить, моя дочь для меня все, – каково мне смотреть, как ее будут позорить у меня на глазах. Единственная дочь, и ее будут обливать грязью в газетах. И это следствие, где все на нее будут глазеть, – толпы женщин, которые упиваются этим зрелищем. Мне говорили, что на всех судебных процессах, будь то убийство или развод, зал ломится от публики, масса разряженных женщин в шелках и мехах! А ведь это еще хуже, чем развод. Он, бедный, уже лежал мертвый, когда она пришла от…

Леди Моркомб.Полковник Роуленд всю свою жизнь отдал на службу родине: он был трижды ранен. А мой сын – это был человек самоотверженной храбрости! И вы хотите перед всеми очернить его имя?

Инспектор (прочувствованно) . Можете мне поверить, миледи, я глубоко сочувствую вам обоим. Конечно, это всегда очень тяжело для семьи. Но не кажется ли вам, что вы несколько преувеличиваете. Ну, задели немножко личную жизнь, – в наше время какое это имеет значение?

Леди Моркомб (с непередаваемым достоинством) . Мы наше время пережили, а это – лучше бы нам умереть, чем дожить до него. Оставим, полковник; его все равно не переубедишь. Что бы мы с вами ни говорили, он будет стоять на своем.

Инспектор (живо) . Не я, миледи, закон! Вот будь у меня это письмо, все могло бы обернуться по-другому.

Леди Моркомб.Мне кажется, никто из них не получал этого письма.

Инспектор (пожимая плечами) . Будьте покойны, кто-то из них получил. Ну, у нас еще полдня впереди, до свидания.

Кланяется, сначала леди Моркомб, затем полковнику; никто из них не отвечает. Он огорченно покачивает головой и уходит. Наступает молчание.

Полковник Роуленд.Может быть, эта девица получила письмо?

Леди Моркомб.Нет, я уверена, что она говорила правду.

Полковник Роуленд.И Энн тоже ручается.

Леди Моркомб.Мы как в тенетах. Полковник Роуленд, неужели вы, с вашим влиянием, не можете прекратить это?

Полковник Роуленд.Я? Я никто. В архив сдан. Попробую поговорить с моими поверенными, но, честное слово, я не представляю себе, что они теперь могут сделать.

Леди Моркомб.Попробуйте. Попытайтесь. Простите меня за то, что я вам наговорила.

Полковник Роуленд.Я понимаю, я все понимаю. Мой бедный друг!

Берет ее руку, подносит к губам, идет через комнату к двери направо и уходит. Леди Моркомб, оставшись одна, в смятении бродит по комнате. Она слышит, как захлопнулась входная дверь, подходит к окну, чуть-чуть откидывает штору и провожает взглядом уходящего полковника, потом поворачивается и стоит, глядя на кресло и схватившись рукой за лоб. В дверь слева входит Энн. Она в шляпе, в руках небольшой чемодан. Увидев ее, леди Моркомб опускает руку и отходит от кресла.

Энн.Я ухожу к отцу. Вам здесь одной будет спокойнее.

Леди Моркомб.Я могу уйти, вы останетесь.

Энн.Нет. Это дом Колэна. (Идет к двери.)

Леди Моркомб.Постойте! Этот разрыв с Колэном произошел из-за вас?

Энн. Нет.

Леди Моркомб.Вы же любили друг друга, когда поженились.

Энн.Нам казалось, что да.

Леди Моркомб.Вы первая изменили ему?

Энн.Не я разрушила нашу совместную жизнь.

Леди Моркомб.У вас были ссоры?

Энн.Никогда.

Леди Моркомб.Энн! Вы что-то скрываете?

Энн.Ничего не скрываю.

Леди Моркомб.Вы любите этого человека?

Энн.Всем сердцем.

Леди Моркомб.А Колэн любил эту девушку?

Энн.Не могу сказать, не знаю.

Леди Моркомб.Никто ничего не может мне сказать. О боже! (С внезапной горечью.) Я думаю, вы рады, что он умер?

Энн (вздрагивая) . Вы несправедливы, и вы знаете это.

Леди Моркомб.Сердце не разбирает, что справедливо. Но у вас его, может быть, и нет.

Энн.На это я вам уже ответила.

Смотрят друг на друга молча, затем Энн поворачивается и выходит в дверь направо. Выждав, когда за ней закроется дверь, леди Моркомб идет к выключателю, гасит свет. Длинная полоса солнечного света, льющегося из-за полуотдернутой шторы, падает на кресло. Леди Моркомб подходит к креслу и, наклонившись через спинку, смотрит как бы на того, кто в нем сидит. Потом медленно протягивает руки и словно обнимает голову сидящего, наклоняется и прижимает к себе эту голову, которой нет. Целует ее и еле слышно шепчет: «Колэн!».

Занавес

Около одиннадцати часов утра на следующий день. Приемная в следственном суде, небольшая комната, похожая на зал ожидания маленькой железнодорожной станции, но несколько более опрятная; стены с широким выступом внизу выкрашены зеленой клеевой краской. Длинный четырехугольный стол стоит посреди комнаты; напротив него, вдоль правой стены – длинная скамья. Несколько стульев в ряд у левой стены, которая, заворачивая под прямым углом, образует проход, где прямо напротив зрительного зала видны широко раскрытые двери, ведущие в переднюю и вестибюль зала суда. На скамье сидят Одихем, его дочь и немного поодаль горничная Эллен. На стуле, в дальнем конце стола, – неподвижная фигура леди Моркомб. В проходе и в вестибюле толчется народ: все обступили помощника коронера, усатого человека в мантии.

Помощник коронера.Только лица, непосредственно заинтересованные в деле!

Дама с эгреткой.Ах, мы страшно заинтересованы! Пожалуйста, помогите нам найти места.

Помощник коронера.Свидетели?

Дама с эгреткой (подталкивая другую, помоложе) . Не совсем, но вот моя приятельница, близкий друг миссис Моркомб.

Помощник коронера.Попытайтесь пройти, только там битком набито.