Айеле Лушкау - Античный мир «Игры престолов»

Одной из первой характеристик Неда Старка, которую дает нам Джордж Р. Р. Мартин, является осознание личной ответственности за все, что происходит, как ключевого компонента лидерства: тот, кто выносит приговор, сам заносит меч. Нед закрывает глаза на отсутствие этого качества у его друга Роберта, и эта этическая ошибка является неотъемлемой частью общего отказа от лидерства, которое характеризовало годы правления Баратеона, и, более того, недолгого и жестокого пребывания на троне Джоффри. Тем не менее, весьма оправданно и в то же время иронично, Нед становится десницей – главным механизмом, позволяющим Роберту избегать ответственности и передавать полномочия, а также становится жертвой первого преступления, совершенного Джоффри, правда, чужими руками. Джоффри выносит приговор, но не заносит меч. На самом деле никто не мог занести Лед после Неда, и Тайвин из его стали выковал два других клинка – меткая метафора, указывающая на громоздкость Севера, раздробленного после падения дома Старков.

Этот вид личной ответственности – вести за собой – был важнейшей частью идеологии римских полководцев, хотя многие из них ею пренебрегали. Достойный римский полководец должен быть вместе со своим войском перед битвой, вдохновлять его во время оной и находиться в эпицентре сражения. Юлий Цезарь, один из самых прославленных и успешных римских полководцев, много трудился, чтобы заслужить свое почетное звание. По его собственным словам, он – образец римского полководца: всегда готов прийти на помощь в трудной ситуации, подобрать нужные слова, чтобы подбодрить и поднять свои войска. Когда противник начинал брать верх над римлянами, он бросал знамя легиона за линию противника; так как потеря знамени означала великий позор для легиона, воины не останавливались ни перед чем, чтобы вернуть его, и одерживали победу [8] Гай Юлий Цезарь. Галльская война. . Многие полководцы рассказывали подобные истории, но именно Цезарь уделял огромное внимание поддержанию об раза идеального римского военачальника. В этом он, несомненно, преуспел. Такой образ укоренился, таким его изобразил и Лукан, пусть даже взгляд поэта на наследие Цезаря немного искаженный, порой враждебный и неоднозначный. «Любая священная кара обрушится лишь на меня: вам не нужно бояться ударить!» – кричит полководец, демонстрируя тот принцип лидерства, который проповедовался кодексом римлянина и Недом Старком. Тот, кто выносит приговор, должен заносить меч. Но Лукан представляет полководца в более пугающем виде: Цезарь не боится даже богов, и его жажда победы не остановится ни перед чем, даже перед осквернением религиозных мест и традиций врага. Это теряет смысл, так как Цезарь даже не остается, чтобы увидеть ход битвы, ради которой вырубили рощу: полный нетерпения, он направляется в Испанию, разбираться с другими неотложными делами, оставив армию строить флот и принимать участие в страшном морском сражении.

Битва при Массилии, которая следует после вырубки леса, является одним из ключевых моментов поэмы Лукана. Воины бились до конца и получали такие раны, каких не видывали доселе эпические поэмы. Во время этой битвы отцы, сыновья, братья совершали зверства в отношении друг друга, иногда сознательно, а иногда опознавая противника лишь в момент его смерти. Смерти подчеркнуто гротескны: тела порваны, изуродованы оружием, носами кораблей, свирепостью битвы и волнами. Вот так описывает кончину одного из многих солдат Лукан:

Поэма Лукана – настоящий каталог способов, которыми может быть уничтожен человек, но даже в этом коротком отрывке виден источник жестокости, повсеместно присутствующей в мире «Игры престолов». Возможно, у Лукана насилие изображено даже красочнее – эпические поэмы зачастую прибегали к различным изыскам, в то время как у Джорджа Р. Р. Мартина оно более реалистично; поэма Лукана в этом смысле, безусловно, выделяется среди других эпосов, дошедших до наших дней. Подобная жестокость, кажется, была частью того мира – во времена правления императора Нерона римляне испытывали тягу к насилию, будь оно в поэмах, пьесах или на гладиаторских аренах. Проглядывается отчетливая связь между жестокими казнями, гладиаторскими боями и количеством крови, проливаемой на страницах древнеримской литературы.

Лукан использует сражение, чтобы показать, какие ужасы приносит людям гражданская война, однако в то время как Война Пяти Королей заставляет страдать почти каждого жителя Семи Королевств, там происходит не так уж и много сражений. Самой впечатляющей была битва на Черноводной – единственная приличная морская битва, которую видел Вестерос. Повествование о ней идет от лица Давоса Сиворта, – он с самого начала говорит, что она обречена на провал из-за непродуманной тактики высокородных военачальников, сводящей на нет стратегическое преимущество, которое имеет войско Станниса. Сиворт считает, что в морской битве большая армия Станниса не имеет никакого преимущества. Выиграть сражение в результате помогает не тактическое маневрирование кораблей, а хитрая уловка Тириона Ланнистера, устроившего западню из дикого огня – зеленого пламени, созданного алхимиками Королевской Гавани. Давос, скорее матрос, чем поэт, обращает больше внимания на потопленные корабли, а не на погибших членов их экипажей, и вся битва превращается в суматоху со сгоревшими дотла судами и трупами, разбросанными по всей поверхности воды. Помимо ужаса, порожденного диким огнем, мы наблюдаем, как Джоффри сбрасывает со стен пленных шпионов, а Серсея планирует использовать благородных заложниц в качестве жертв для убийства-самоубийства.

Обе битвы показывают, какое безумие порождают гражданские войны: разрыв семейных и общественных связей, растущее желание причинять боль другим людям, а также огромные несчастья, обрушивающиеся на мирных жителей и, конечно же, на природу. Деревья у Лукана валятся, река у Королевской Гавани горит.

Некоторые классические элементы, которые я упомянула, такие как Стена Адриана или гладиаторские игры, сейчас воспринимаются как маркеры величия Рима. Другие, например, Троянская война, которую мы обсудим подробнее чуть позже, до сих пор прославляют Грецию. Фильмы вроде «Трои» и «Гладиатора» позволили широкой аудитории погрузиться в античный мир, в то время как ученые продолжают изучать его остатки, выявляя новые доказательства и открывая новые грани. В данной книге, безусловно, представлена субъективная точка зрения на мир «Игры престолов», мотивированная моими собственными интересами и научными целями. Но Древний мир велик и разнообразен, и у разных ученых будут разные взгляды на одни и те же вещи, касается это «Игры престолов» или классических текстов и артефактов, которые я использую здесь для примера.