Сборник - Эта книга сделает вас умнее. Новые научные концепции эффективности мышления

Неуловимая природа знаний должна напоминать о скромности при интерпретации результатов исследований. И мы должны терпимо – и с долей сомнения – относиться к интерпретациям других. К знанию всегда следует относиться как к гипотезе. Лишь недавно стало известно, что Броновски, чья семья погибла в Освенциме, во время Второй мировой войны служил в британских воздушных силах, планируя бомбардировки городов Третьего рейха, в результате которых погибали и плохие, и хорошие. Возможно, в дальнейшем именно это привело Броновски к пониманию, что наши взгляды могут оказаться ошибочными и влиять на жизни других людей. Критики науки как способа понимания мира с готовность подхватят эти идеи, стараясь доказать, что «ничто не реально» и что научные результаты – всего лишь выдумки, подобно искусству или религии. Это невежественно, неправильно и наивно.

К измерениям и научным теориям нужно относиться с осторожностью именно потому, что это мощные способы познания мира. Наблюдения можно повторить – пусть и не с абсолютной точностью – и можно договориться, как проводить необходимые измерения, идет ли речь об оценке интеллекта, массы бозона Хиггса, бедности, скорости построения третичной структуры белка или размера гориллы.

Ни одна другая система получения знаний не может соперничать с наукой, но именно поэтому к научным выводам нужно подходить с осторожностью. Эйнштейн признал это, когда сказал, что «вся наша наука по сравнению с реальной жизнью примитивна и инфантильна – и все же это самое ценное, что у нас есть».

ЕВГЕНИЙ МОРОЗОВ

Комментатор по вопросам Интернета и политики, автор блога neteffect.com, автор и редактор журнала Foreign Policy, автор книги The Net Delusion: The Dark Side of Internet Freedom («Сетевая иллюзия: темная сторона свободы Интернета»)

Полезно постоянно помнить об эффекте Лачинса, это хороший когнитивный инструмент. Этот эффект значительно более распространен, чем многие думают. Мы постоянно сталкиваемся с ним, когда пытаемся решить проблему уже знакомым способом, вместо того чтобы оценить текущую ситуацию. В результате мы упускаем возможность достигнуть результата быстрее, эффективнее и дешевле.

Представьте партию в шахматы. Умелый игрок, хорошо знающий историю шахмат, быстро увидит, что развитие игры похоже на другие известные ему партии. И зная, как те разворачивались, он может автоматически использовать сходные решения.

Если партии действительно идентичны, это будет правильным решением, но в других ситуациях стоит быть осмотрительнее. Уже известные решения могут оказаться не самыми лучшими. Недавние исследования эффекта Лачинса у шахматистов показывают, что на определенном уровне мастерства этот эффект становится менее заметным, потому что игроки начинают понимать риск слепого использования знакомых решений и стараются не играть на «автопилоте».

По иронии, чем мы умнее и опытнее, тем выше вероятность того, что мы решим пойти уже знакомым путем вместо того, чтобы оценить стоящую перед нами проблему и посмотреть, насколько она отличается от прошлых ситуаций. Набор когнитивных инструментов будет неполным, если в нем не будет обязательного учета эффекта Лачинса.

ЭДУАРД САЛЬСЕДО-АЛЬБАРАН

Философ, основатель и руководитель «Методо» – междисциплинарной международной группы исследователей в области общественных наук

За последние три года мексиканские наркоторговцы отрубили головы сотням людей, чтобы обрести контроль над транспортировкой кокаина. За последние два десятилетия парамилитаристские образования колумбийской наркомафии замучили и сожгли заживо тысячи людей, в том числе ради получения дополнительных земель для выращивания и транспортировки кокаина. В обоих случаях преступникам было мало десяти или даже ста миллионов долларов; даже самые богатые наркобароны готовы были убивать или умирать ради еще большей наживы.

В Гватемале и Гондурасе идут постоянные войны между бандами ( maras ) за контроль над улицами в бедных кварталах. В Руанде во время геноцида 2004 года давние друзья неожиданно превратились в смертельных врагов из-за своей национальности.

Это показательные примеры?

Подобные случаи могут казаться редкостью. Но в любом городе на любой улице несложно найти вора, готового убить или умереть ради десяти баксов, необходимых на героин, фанатика, готового убить или умереть ради «доброго Бога», а также обычного соседа, готового убить или умереть в драке после автомобильной аварии.

Это рациональное поведение?

Вокруг полно примеров, в которых автоматические эмоциональные реакции, такие как честолюбие, гнев или тревога, подавляют разум. Эти реакции нам постоянно вредят, подобно неконтролируемым силам природы вроде шторма или землетрясения.

Современные люди таксономически определяют себя как вид Homo sapiens sapiens – разумные разумные существа. Очевидно, мы можем справиться с силами природы, будь то инстинкты, вирусы или штормы. Но мы не можем воздержаться от истощения природных ресурсов и потребляем больше необходимого. И не можем сдержать чрезмерные амбиции. Мы не можем устоять перед соблазном секса или денег. Несмотря на свой развитый мозг, несмотря на способность спорить и абстрактно мыслить, несмотря на удивительную мощь неокортекса, наши глубинные чувства остаются основой нашего поведения.

Неврологические исследования показывают, что отвечающие за инстинкты области мозга большую часть времени активны. Наша нервная система постоянно подвергается воздействию нейропередатчиков и гормонов, определяющих уровень эмоциональных реакций. Экспериментальная психология и поведенческая экономика показывают, что люди не всегда стремятся максимизировать сиюминутный или будущий доход. Рациональное поведение, которое ранее считали основной характеристикой Homo economicus, не выдерживает неврологической проверки. Временами люди хотят лишь удовлетворить сиюминутную прихоть – здесь и сейчас, что бы там ни было.

Конечно, мы обладаем уникальными мыслительными способностями. Ни одно другое животное не может так же хорошо оценивать, имитировать и принимать решения, как человек. Но иметь способности – не значит их использовать.

Внутренняя и самая древняя часть головного мозга – которую иногда называют «мозг рептилии» – отвечает за инстинктивные и автоматические реакции, играющие важную роль в сохранении организма. Благодаря этой области мы двигаемся автоматически, не анализируя последствия каждого действия. Мы ходим, не думая, останется ли пол твердым после каждого шага. Ощущая опасность, мы бежим не из рациональных побуждений, а автоматически.