Сборник - Эта книга сделает вас умнее. Новые научные концепции эффективности мышления

Лишь тренировка позволяет контролировать инстинкты. Увещевание «не паниковать» действует только в том случае, если мы не паникуем. Нас следовало бы определить, как существ, движимых в первую очередь инстинктами, сочувствием и автоматическими реакциями, а не сложными планами и аргументами. Homo economicus и Homo politicus – скорее поведенческие стандарты, а не описательные модели. Расчет пользы и решение социальных противоречий в цивилизованной дискуссии – поведенческая утопия, а не описание нашей жизни. Но в течение многих десятилетий мы формируем политику, модели и науку, опираясь на эти поведенческие стандарты, а не на реальную жизнь. Более точным определением человеческого существа будет Homo sensus sapiens.

Либеральный гиперрационализм и консервативный гиперкоммунизм – гипертрофированные варианты одного человеческого аспекта. В первом случае это гипертрофия неокортекса: вера в то, что рациональность подавляет инстинкты. Во втором случае – гипертрофия внутреннего «мозга рептилии»: вера в то, что человечность определяется состраданием и связью с другими. Но на самом деле мы и то и другое одновременно. Мы – баланс между чувствами и разумом.

Концепция Homo sensus sapiens показывает, что мы где-то посередине между необоснованной уверенностью в своих мыслительных способностях и следованием своим инстинктам. Она также помогает объяснить общественные феномены. Социологам не следует разделять рациональное и нерациональное. Им нужно выйти из зоны комфорта позитивистской фрагментации и объяснить аналоговое (а не цифровое) человеческое существо – которое определяется континуумом между чувствами и разумом. Тогда мы сможем лучше решать социальные проблемы.

Первая часть названия – sensus – отвечает за движения, воспроизводство и сохранение вида. А sapiens осуществляет психологическую взаимосвязь между миром вещества и энергии с одной стороны и миром социокультурных систем, воображения, искусства, технологии и символических построений – с другой. Эта комбинация позволяет понять природу гоминид, характеризующуюся постоянной борьбой между эмоциями и разумом, и отражает связь между биологической и культурной эволюцией. Мы не только трусы и не только проектировщики. Мы Homo sensus sapiens – животные, которые чувствуют и размышляют.

ФИЕРИ КАШМЭН

Доцент факультета когнитивных наук, лингвистики и психологии Университета Брауна

Мы на удивление плохо осведомлены о причинах своего поведения. Объяснения, которые приходят в голову, часто абсолютно лишены оснований и всегда неполные. Но мы думаем, что точно знаем, что и почему делаем. Это называется конфабуляция: мы сочиняем подходящие объяснения своих поступков и относимся к этим вымыслам как к истине. Психологи любят приводить особо яркие примеры, чтобы развлечь студентов. Но хотя конфабуляция может быть забавной, она имеет серьезные последствия. Понимание этого поможет меньше отрываться от реальности и эффективнее действовать в повседневной жизни.

Наиболее известные примеры конфабуляции пришли из изучения пациентов с рассеченным мозолистым телом (в результате чего правое и левое полушария мозга оказываются не связанными друг с другом). Нейробиологи разработали эксперименты, в которых информация предоставляется только в правое полушарие (например, фотографии обнаженных людей), что вызывает изменение поведения пациента (смущение, хихиканье). Затем пациента спрашивают, почему он смутился, – но за речь отвечает левое полушарие, которое не видело фотографии. Оно понимает, что человек смеется, но не знает почему и придумывает какое-то объяснение, например: «Вы задаете такие смешные вопросы!»

Конфабуляции неврологических пациентов могут казаться просто невероятными, но отчасти это потому, что мы не видим их связи с нашим повседневным опытом. Наше поведение не вызвано какими-то нейробиологическими экспериментами. Вне лаборатории, когда мозг имеет все необходимые связи, поведение обусловлено комбинацией осознанного мышления и автоматических действий.

По иронии, именно поэтому конфабуляции настолько опасны. Если бы мы постоянно объясняли свое поведение ошибочным образом – как пациенты с рассеченным мозолистым телом, – то быстро бы поняли, что что-то не так. Проблема в том, что наши объяснения частично правильны – мы правильно определяем осознанные причины своих поступков. Но, к сожалению, мы принимаем «частично правильное» за «абсолютно правильное» и поэтому не учитываем не менее важный вклад подсознания.

Например, выбор работы частично зависит от тщательного обдумывания карьеры, местоположения, дохода и рабочего графика. В то же время, как показывают исследования, на выбор влияет множество других факторов, которые мы не осознаем. Согласно исследованию 2005 г., люди с именем Деннис или Денис с большей вероятностью становятся стоматологами, в то время как имя Вирджиния чаще встречается (как вы догадываетесь) в Виргинии. Кроме того, люди часто предпочитают работу с меньшим доходом, худшим расположением и меньшими выгодами, лишь бы не иметь начальником женщину. Разумеется, никто не выбирает работу на основании звучания имени и никто не готов на жертвы во имя каких-то старомодных предрассудков. В действительности в большинстве случаев люди не осознают, что эти факторы повлияли на их выбор. Если спросить, почему они выбрали эту работу, они озвучат свои осознанные мысли: «Я всегда любил этот район». Ответ отчасти правильный, а отчасти – нет, потому что не учитывает влияние подсознания.

Если в комнате неприятно пахнет, люди склонны к более резким суждениям: вероятно, на моральные суждения влияет отвращение. Женщины реже звонят отцам во время фертильной фазы менструального цикла, что связано с неприятием инцеста; в звонках матерям подобных закономерностей не обнаружено. Если студентов опрашивают во время эпидемии гриппа, они демонстрируют больший уровень политического консерватизма, в чем проявляется влияние опасной ситуации на идеологию. Когда мы держим в руках горячий кофе, незнакомцы кажутся нам симпатичнее, что отражает метафору «теплых» отношений.

Подсознательное поведение может быть хорошо организованным и даже целенаправленным. Например, как показывают исследования, люди готовы жульничать лишь настолько, насколько на это решится их подсознание. Это очень интересный феномен: часть вас решает, насколько можно сжульничать, чтобы другая ваша часть этого не осознала.

Один из способов справиться с ситуацией – прибегнуть к конфабуляции: когда студент проверяет собственные ответы в тесте, он может подумать: «Надо же, я ведь собирался отметить пункт «е» – я знал, что это правильный ответ!» И это не будет ложью, как не будет ложью сказать себе, что вы не могли позвонить отцу, потому что были очень заняты. Просто это неполные объяснения; это конфабуляции, отражающие осознанные мысли, но не учитывающие подсознательные побуждения.