Калеб Шарф - Ошибка Коперника. Загадка жизни во Вселенной

Этот период пережили не только мы. Одновременно с современными людьми по Земле ходил по крайней мере еще один вид двуногих, способных создавать орудия труда. По нашим представлениям, примерно 600 000 лет назад вид, который мы теперь называем неандертальцами, мигрировал из Африки в Европу. В целом неандертальцы были очень похожи на нас, однако имелись и существенные различия. Это была другая разновидность прямоходящих родственников обезьян, и мы считаем, что они развились из более раннего вида – мы с ними произошли от общего предка. Неандертальцы были отнюдь не глупы, они изготавливали орудия из камня и кости и создавали общественные структуры.

Однако примерно 28 000 лет назад неандертальцы постепенно вымерли [162] Дата, конечно, приблизительная. Судя по всему, согласия по поводу того, что и как погубило неандертальцев, пока нет, особенно много вопросов к тому, где именно это произошло. . В чем было дело, мы не знаем. Определенную роль в этом, возможно, сыграли дальнейшие изменения климата, а может быть, и конкуренция с современными людьми. Однако стоит отметить, что отчасти неандертальцы остались с нами: генетический код жителей Евразии совпадает с кодом неандертальцев, и это совпадение составляет от одного до четырех процентов. Нам это известно, поскольку мы сумели расшифровать крупные фрагменты генетической последовательности из останков неандертальцев [163] См. R. E. Green et al. A Draft Sequence of the Neanderthal Genome // Science 328 (2010): 710–22. – удивительная и немного жутковатая детективная работа. А значит, когда-то, спустя некоторое время после того, как почти вымершая популяция современных людей сумела переселиться на север планеты и там процветать, имело место скрещивание с неандертальцами. После чего мы выжили, а они нет.

В дополнение к подобным исследованиям, из которых становятся ясны подробности нашей зачастую бурной истории, был сделан и целый ряд открытий, касавшихся фундаментальных молекулярных механизмов, благодаря которым мы выделились в отдельный вид.

Все это опять же возвращает нас к вопросу о собственном значении, так как здесь заключены прямые указания на то, чем же наш разум так примечателен. С генетической точки зрения современные люди отличаются от шимпанзе всего лишь примерно на 1,2 %, а пока мы искали разницу, то обнаружили, какие конкретные функции закодированы в этих генах – то есть какие функции можно считать исключительно человеческими. Некоторые участки ДНК, которые у людей и шимпанзе особенно сильно различаются [164] Отличный научно-популярный рассказ об этом см. в статье K. S. Pollard. What Makes Us Different? // Scientific American 22 (2012): 30–49. Я во многом опирался именно на нее. , и в самом деле прямо связаны именно с теми чертами, которые отличают нас от прочих живых существ.

Например, последовательность под названием HAR1 (От слов «human accelerated region» – «зона ускоренного развития у человека»), вероятно, связана с развитием коры головного мозга. А другая последовательность – HAR2 – участвует в развитии эмбриона человека и в формировании наших запястий и больших пальцев на руках, которые, в сущности, и обеспечивают нам возможность манипулировать с материалами и пользоваться орудиями труда. Последовательность под названием LCT связана со способностью переваривать лактозу, то есть питаться молочными продуктами, у взрослых. Интересно, что по данным исследований эта последовательность по эволюционным меркам появилась у нас совсем недавно – и в самом деле, ею обладает лишь треть населения Земли (но 80 % людей европейского происхождения). Многие современные виды млекопитающих в раннем детстве могут переваривать молочный сахар, однако утрачивают эту способность, когда становятся взрослыми. Примерно 9000 лет назад для какой-то группы людей все изменилось, поскольку появилась версия последовательности LCT, которая и до сих пор вырабатывает у взрослых необходимые пищеварительные ферменты. С тех пор содержание домашних животных стало гораздо выгоднее.

Есть и другие важные последовательности, связанные с приспособляемостью человека. Скажем, AMY1 – она участвует в производстве фермента, который позволяет нам переваривать крахмал лучше многих других видов. ASPM – последовательность, определяющая размеры человеческого мозга. А самая, пожалуй, обескураживающая последовательность – это FOXP2, которая, по мнению исследователей, помогает нашим лицам и ртам двигаться так, чтобы издавать всевозможные звуки речи с нужной интонацией. Похожие последовательности есть и у большинства других млекопитающих, однако человеческая версия сильно отличается, скажем, от версии у шимпанзе. А без речи наши поразительные общественные структуры и способность передавать сведения и делиться опытом были бы, конечно, совсем иными. Этот участок ДНК длиной в каких-нибудь 2285 оснований нуклеиновых кислот, вероятно, и сделал нас людьми.

Генетические различия между нами и нашими ближайшими родственниками – шимпанзе – не всегда нас радуют. В наших генах сохранились свидетельства о древних битвах с ретровирусами – структурами, которые для воспроизведения внедряют свой генетический материал в ДНК хозяина. В некоторых случаях мы выходили из этих битв с новым кодом, который позволяет нам сопротивляться этим коварным возбудителям болезней гораздо лучше, чем другие приматы. Однако те же самые гены в наши дни делают нас более беззащитными, чем наши родичи-обезьяны, перед другими ретровирусами, например, ВИЧ. Наша генетическая история, как и битвы за жизнь, разыгравшиеся более ста тысяч лет назад, не обошлась без опасностей и без игры случая.

Мы продолжаем разбираться в деталях молекулярной машинерии, которая определяет, как мы функционируем, однако пока не можем связать свои открытия с ответом на главную загадку – как мы появились. Очевидно, что выработке действенной стратегии выживания очень поспособствовал разум [165] Думаю, до определенной степени так и было – кроме того, многие ученые указывали, что если интеллект в человеческом стиле так хорош, почему он возник на Земле всего один раз за 4 миллиарда лет? Правда, я не знаю, насколько верен этот довод. Например, цветковые растения с точки зрения эволюции невероятно удачны, однако и они возникли всего один раз, примерно 130 миллионов лет назад, и то же самое вполне можно сказать о популяциях организмов вроде насекомых. Как всегда, за успех и неуспех той или иной биологической стратегии отвечает сразу много разнообразных факторов. . Но наша бурная история преодоления барьеров естественного отбора этим не исчерпывается. Сыграло свою роль и многое другое – способность переваривать определенную пищу, брать предметы, приспосабливаться к определенному диапазону температур и влажности, а также внешние движущие силы – климат и успехи и неудачи других биологических видов.