Эндрю Робертс - Черчилль и Гитлер

К сожалению, как почти всегда бывает с теориями такого рода, доказательства в лучшем случае представляются сомнительными и поверхностными, а в худшем попросту являются инсинуациями. Хотя были опубликованы десятки автобиографических сочинений, озаглавленных «Я был шофером Гитлера», «Я был врачом Гитлера» и «Я был слугой Гитлера», никто не решился на создание заведомого сенсационного бестселлера под названием «Я был любовником Гитлера». Профессор Махтан объясняет это тем, что среди 150 человек, убитых в «Ночь длинных ножей», было много фашистов и тех, кто знал о наклонностях Гитлера, и что это массовое «уничтожение свидетелей и свидетельств» было почти тотальным.

Однако теория профессора Махтана вызывает целый ряд сомнений. Йозеф Геббельс известен своим брезгливым отношением к гомосексуалистам: согласился бы он служить под началом и, в конце концов, убить себя, жену и шестерых детей ради человека, которого он подозревал в этом грехе? Генералов, заподозренных в гомосексуализме, ждал крах карьеры, нетрадиционная сексуальная ориентация считалась преступлением, наказанием за которое была отправка в концлагерь. Хотя в защиту своей теории профессор Махтан повторяет многое из антигитлеровской пропаганды 1920-х – начала 1930-х гг., она чрезвычайно сомнительна по своей сути, поскольку заимствована у самых ярых политических противников Гитлера.

После посмертного «разоблачения» историками и теледокументалистами лордов Баден-Пауэлла, Китченера и Монтгомери вопрос о человеке, чей брак был по сути вынужденным, становился неизбежным.

Но не только репутация фюрера была запятнана. По словам бывшего товарища Гитлера по окопам, солдаты мазали его пенис ваксой, когда он спал, что, по утверждению профессора Махтана, было «обычным делом» в немецкой армии.

Человеком, рассказывавшим эту и другие подобные истории о Гитлере, был Ганс Менд по прозвищу «Призрачный Всадник». Хотя во время войны Менд действительно служил в одной части с Гитлером, сам он был педофилом, подвергавшимся тюремному заключению за преступления сексуального характера и предъявлявшим к Гитлеру денежные претензии. В конце концов он сгинул в Дахау, и это считается свидетельством того, что Гитлер заставил-таки его замолчать, но его смерть вполне могла стать результатом и других его поступков. Как бы то ни было, Гитлер позволил Менду прожить еще несколько лет после того, как руководители «коричневорубашечников» погибли от его рук, что было странным упущением с его стороны, если он действительно хотел заставить замолчать тех, кто знал о его тайнах в прошлом.

Далеко не новое обвинение в гомосексуализме до 1933 г. регулярно предъявлялось Гитлеру со страниц немецких социал-демократических и коммунистических газет. Вряд ли эта тема была такой уж запретной, как ее пытался представить профессор Махтан, поскольку во многих из десяти тысяч публикаций, посвященных Гитлеру, затрагивалась эта возможная сторона его личности, и в частности его взаимоотношения с Рудольфом Гессом и Альбертом Шпеером. Если верить профессору Махтану, Гитлер был ненасытным, неразборчивым в связях гомосексуалистом, объектом страсти которого становились шоферы, товарищи по оружию, венские мужчины-проститутки и случайные партнеры, но почему-то он говорит: «нам не следует заходить слишком далеко в наших предположениях о том, носили ли гомосексуальный характер отношения между Гитлером и Шпеером, и в какой степени». Профессор Махтан даже пытается убедить нас в том, что Гитлер женился на «пацанке» Еве Браун – которая предпочла умереть вместе с ним, несмотря на тот факт, что ей, вероятнее всего, было известно, что для него она была всего лишь «прикрытие» – для того, чтобы отвлечь историков будущего от его гомосексуального прошлого. Профессор Норман Стоун в 1980 г. более глубоко подошел к изучению вопроса о сексуальности Гитлера, в процессе работы над биографией «Гитлер», и предложил гораздо более правдоподобную теорию, нежели история об активном гомосексуалисте, который, став канцлером Германии, внезапно изменился. Стоун утверждал, что Гитлер был «полубесполым», и что уровень тестостерона у него в крови составлял только половину нормы: «Никто не знал, что происходит у Гитлера в голове, а он никогда ничего не показывал». Более того, в 35 лет он, возможно, был еще девственником.

Стоун полагал, что единственной настоящей любовью Гитлера была архитектура, что рождает еще один парадокс, учитывая, сколько прекрасных зданий было разрушено по его воле. Он не нуждался, или почти не нуждался, в мужчинах или женщинах, как в сексуальных объектах, поскольку сексуальный акт опускал его до их примитивного уровня. Он был близок с Гессом, который не был гомосексуалистом, и с Рёмом, который им являлся, и говорил им обоим «du» («ты»), но это, несомненно, не является свидетельством того, что он когда-либо занимался содомией с кем-то из них или имел такое намерение.

Эрнст «Путци» Ханфштенгль, как все, кто знал Гитлера в дни становления нацистской партии, считал его «зажатым, мастурбирующим типом», по крайней мере, до тех пор, пока преувеличивать сексуальные проблемы бывшего шефа перед американскими секретными службами было в его интересах. Поскольку Гитлер, по всей видимости, имел связь с собственной племянницей Гели Раубаль, что, возможно, привело ее к самоубийству в 1931 г., он был в лучшем случае бисексуален. «Он был очень одиноким человеком, но был готов довольствоваться долгим романом с властью» – таков был вердикт профессора Стоуна, и он звучит куда более убедительно, чем теория профессора Махтана.

Даже если Гитлер и был гомосексуалистом, это никак не объясняет его действий как политика. Если отставить в сторону тщательнейшим образом выстроенную харизму, открывается вполне заурядная личность Гитлера. Как осторожно заметил профессор кафедры современной истории Кембриджского университета Ричард Эванс: «Единственное, что было в Гитлере выдающегося, так это демагогический ораторский талант, который он чуть ли не случайно обнаружил в себе после Первой мировой войны. Что же касается остального, то в частной жизни он кажется обычным человеком, неоригинальным в своих идеях и фанатичным, но не более других ультраправых идеологов Веймарской республики, в интуитивной, но, в конечном счете, политически мотивированной ненависти к евреям» [56]. Черчилль же, напротив, был выдающейся личностью практически во всех отношениях.

Черчилль был известен своей склонностью к мелочной опеке и вмешательству в дела других людей. Сегодня бы его назвали «микроменеджером». Личный секретарь, работавший у Черчилля, когда тот занимал пост в казначействе, Перси Джеймс Григг, вспоминал: «Протокол одного утреннего совещания запросто мог охватывать совершенно разные области – от разработки проекта важного официального документа или идей для будущего бюджета и до некоторых желаемых улучшений в процессе делопроизводства или неуместности снабжения Управлением общественных работ британского правительства чехословацкими спичками».