Эндрю Робертс - Черчилль и Гитлер

Один из «заднескамеечников»-тори, Джон Мур-Брабазон, стоя у входа в зал Палаты общин, незаметно сделал своей миниатюрной фотокамерой «Минокс» несколько размытых снимков, запечатлев ход обсуждения, позднее ставшего известным как «Норвежские дебаты», что было совершенно против правил.

Благодаря этим снимкам мы можем сказать, что, когда Чемберлен поднялся, чтобы защитить действия своего кабинета, зал и галереи были полны народа. Премьер-министр изо всех сил старался оправдаться за сделанное им 4 апреля самодовольное заявление, что Гитлер «упустил свой шанс», всего через четыре дня после которого последовало немецкое вторжение в Норвегию, заставившее английские войска 2 мая покинуть эту страну.

Постоянно прерываемый выкриками со скамей, занятых лейбористами, Чемберлен погряз в длинной и скучной попытке оправдать и защитить самого себя и свое правительство. «Со своей стороны я стараюсь придерживаться золотой середины, – заявлял он в типичной для всей речи в целом манере, – не вселяю напрасных надежд, которым вряд ли суждено исполниться, но и не заставляю людей дрожать от страха, рисуя перед ними мрачные картины». Вряд ли то был пример мужественного лидера военного времени, который являли Англии оба Питта, лорд Палмерстон и Дэвид Ллойд Джордж.

Отвечая ему, Клемент Эттли, лидер оппозиции и Лейбористской партии, резко раскритиковал план, организацию и процесс проведения операции в Норвегии, утверждая, что правительство не вынесло никаких уроков из тактики «молниеносной войны», примененной Гитлером в отношении Польши минувшей осенью. «Война ведется с недостаточной энергичностью, интенсивностью, напористостью и решимостью – заявил он, язвительно заметив, что Чемберлен «упустил все шансы на мир, но успел вскочить в автобус, идущий на войну». В своей речи Эттли выразил уверенность в том, что Англия, в конце концов, одержит победу в войне, но, чтобы это произошло, «мы хотим видеть во главе страны не тех людей, которые вовлекли нас в нее».

Вслед за ним сэр Арчибальд Синклер, лидер Либеральной партии, привлек внимание к тому, насколько «самодовольство и, увы, необоснованное бахвальство правительства прискорбно контрастирует с мощными, стремительными ударами немецкой армии». Пока все предсказуемо. Учитывая, что в результате всеобщих выборов 1935 г. представители тори получили в парламенте большинство мест, а именно 249, можно было бы правительству ничего не опасаться, если бы слушания протекали строго в соответствии с политикой партии. Но после прочемберленовской речи члена Палаты общин от Консервативной партии, выразителя империалистических идей, бригадного генерала Генри Пейджа Крофта, и сокрушительного ответного выступления представителя партии лейбористов, полковника Джозайи Веджвуда, который раскритиковал «поверхностный оптимизм» Крофта и предсказал «молниеносное» вторжение в Англию, на хрупком фасаде партийного единства появились первые трещины.

Адмирал флота сэр Роджер Кийз, представитель Консервативной партии от Портсмута, облаченный в парадный мундир, который украшали шесть рядов орденских планок, поднялся со своего места и охарактеризовал Норвежскую кампанию как «шокирующую череду некомпетентных шагов, которые, я убежден, ни в коем случае нельзя было допускать». Оценки героя легендарного рейда на Зеебрюгге имели большой вес. Почти все многочисленные упоминания о том дне, найденные в дневниках и письмах свидетелей тех событий, свидетельствуют об убедительности и авторитетности речи Кийза. Так или иначе, адмиралу удалось освободить своего друга Черчилля от личной ответственности за провал Норвежской операции, несмотря на тот факт, что ее подготовка и проведение были почти полностью возложены на Адмиралтейство. «Взгляды всей страны обращены на него в надежде, что он поможет одержать победу в войне», – сказал он о Черчилле, прежде чем сесть на свое место под одобрительные аплодисменты.

Вскоре после этого Лео Амери, депутат от Консервативной партии, бывший член кабинета министров, поднялся, чтобы нанести еще один мощный удар по правительству. Отличавшийся тщедушным телосложением Амери, который к тому же не был одаренным от природы оратором, тем не менее, имел в парламенте немалый вес, поскольку представлял Бирмингем, родной город Чемберлена, и прежде занимал пост первого лорда Адмиралтейства. Произнося свою обличительную речь, Амери почувствовал, что симпатии членов Палаты общин на его стороне, и принял рискованное решение закончить свое выступление словами Оливера Кромвеля, которые тот произнес, распуская «Долгий парламент» в 1653 г.: «Вы сидели здесь слишком долго. Пора покончить с вами. Во имя Господа Бога, убирайтесь!» Это произвело оглушительное впечатление, нанеся правительству сокрушительный удар, и, как считается, заставило нескольких членов парламента проголосовать против Чемберлена.

Военный министр Оливер Стэнли и несколько сторонников «Национального правительства» из числа рядовых членов парламента изо всех сил старались спасти ситуацию, но к концу первого дня слушаний стало ясно, что, как следовало из выступления одного из представителей Лейбористской партии, речь идет не только о провальном руководстве Норвежской кампанией, но и о существовании самого правительства.

К тому времени, как 8 мая 1940 г. лейборист Герберт Моррисон открыл второй день слушаний по вопросу о Норвежской кампании, судьба «Национального правительства» Невилла Чемберлена висела на волоске. Первый день закончился для министров катастрофически, и было ясно, что значительная часть сторонников «Национального правительства», состоявшая, главным образом, из тех, кто противостоял политике умиротворения в 1930-х гг., а также включавшая парламентариев, не получивших желанный пост в кабинете, отправленных в отставку министров, бунтовщиков и «новобранцев», намеревается воспользоваться возможностью попытаться сместить Чемберлена, проголосовав на стороне лейбористов и либералов. Присутствие нескольких молодых членов парламента в военной форме не сулило правительству ничего хорошего, учитывая царившее в армии недовольство некомпетентностью руководства. Еще более тревожным знаком для правительства было количество обычно лояльных членов парламента, которые подумывали либо воздержаться, либо вообще не присутствовать на финальном голосовании.

Моррисон утверждал, что «дух, темп и характер, по крайней мере, некоторых министров были неверными, неадекватными и неподходящими», назвав имена самого Чемберлена, канцлера казначейства сэра Джона Саймона и министра авиации сэра Сэмюэля Хора. Он также объявил, что лейбористы требуют выноса формального решения в конце обсуждения, которое бы, сказал он членам парламента, «прямо показало, довольны ли они таким ведением дел или сложившаяся ситуация вызывает у них опасения».