Нейт Сильвер - Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Однако опасный регион не ограничивается Азией. Например, в мексиканском штате Веракрус условия для распространения гриппа столь же благоприятны. Веракрус располагается на берегу Мексиканского залива, а сама Мексика – развивающаяся страна, в кулинарных традициях которой делается большой акцент на свинине {481}. Именно в штате Веракрус, в регионе, на которой обращало внимание крайне мало ученых {482}, и начался всплеск H1N1 2009 г. {483}.

К концу апреля 2009 г. ученые начали получить огромное количество данных о заболеваниях свиным гриппом в штате Веракрус и других частях Мексики. В некоторых отчетах приводилась цифра о 1900 случаях заболевания H1N1 в Мексике и порядка 150 смертельных исходов. Соотношение этих двух цифр, известное как «смертность», казалось очень высоким: от этого гриппа умерло около 8 % заразившихся людей, что превышало показатели для эпидемии «испанки» {484}.

Более того, многие из умерших были сравнительно молодыми и здоровыми взрослыми людьми (что часто считается еще одной характеристикой серьезной проблемы). Вирусу удавалось успешно репродуцироваться. Случаи заболевания были выявлены в Канаде, Испании, Великобритании, Израиле, Новой Зеландии, Германии, Нидерландах, Швейцарии и Ирландии (помимо Мексики и Соединенных Штатов) {485}.

Внезапно показалось, что именно H1N1– а не H5N1– и есть тот враг, появления которого ученые боялись все эти годы. Мехико оказался фактически закрыт на карантин; европейские страны порекомендовали своим гражданам не ездить в Мексику или США. Фондовые рынки в Гонконге и Сингапуре (странах, особенно обеспокоенных пандемией гриппа) испытали резкое падение {486}.

Однако вскоре опасения поутихли. Хотя свиной грипп и распространялся в США невероятно быстро – начиная с 20 подтвержденных случаев 26 апреля до 2618 уже 15 днями позже {487}, в большинстве случаев заболевание протекало достаточно умеренно. В США было подтверждено всего три смертельных исхода, то есть показатель смертности был вполне сопоставим с таковым при заболевании обычным гриппом. Уже через неделю после того, как всем казалось, что свиной грипп обладает безграничным разрушительным потенциалом, CDC порекомендовала вновь открыть закрытые школы.

Однако болезнь продолжала распространяться по всему миру, и к июню 2009 г. ВОЗ присвоила ей шестой уровень, то есть самый высокий уровень угрозы. Ученые боялись, что болезнь будет распространяться в тех же масштабах, что и эпидемия «испанки» 1918 г., которая поначалу была достаточно умеренной, однако ее вторая и третья волны оказались смертельно опасными (рис. 7.1). К августу настроение жителей США вновь сменилось на пессимистичное. Власти страны начали описывать «вполне правдоподобный сценарий», при котором до половины населения страны могло быть инфицировано свиным гриппом, а около 90 тыс. американцев могло умереть {488}.

Рис. 7.1.Смертность в результате вспышек заболеваний вирусом H1N1 в 1918–919 гг.

Однако эти прогнозы оказались необоснованными. В конце концов правительство США сообщило о том, что в 2009 г. штаммом H1N1 оказалось инфицировано около 50 млн американцев, то есть не половина, а примерно одна шестая часть населения страны, и что от болезни умерло 11 тыс. человек {489}. Штамм H1N1 оказался на удивление умеренным, и смертность составила всего 0,02 %. Фактически от гриппа в 2009–2010 гг. умерло чуть меньше людей, чем в любой другой год {490}. Конечно, эта ошибка в данных была не столь эпической, как в 1976 г., однако прогнозы оказались неудачными от начала и до конца.

Нет никаких гарантий, что прогнозы распространения гриппа будут лучше в следующий раз. Грипп и другие инфекционные заболевания обладают рядом свойств, вследствие которых их распространение очень сложно предсказать.

Экстраполяция является одним из основных методов прогнозирования, порой слишком простым. В сущности, это предположение о том, что текущая тенденция будет развиваться и в будущем, причем до бесконечности. Некоторые самые известные неудачные предсказания были сделаны именно вследствие слишком вольного обращения с подобным предположением.

Например, на рубеже XX в. многие градостроители были обеспокоены увеличением использования конных экипажей, следствием использования которых было загрязнение улиц конским навозом. Один из авторов газеты Times of London предсказывал, что если в 1894 г. улицы Лондона, фигурально выражаясь, погрязли по колено в навозе, то к 1940‑м гг. они окажутся погребенными под трехметровой толщей этой субстанции {491}. К счастью, примерно через 10 лет после публикации этой статьи Генри Форд начал производить первые прототипы автомобиля «Модели Т», и подобного кризиса удалось избежать.

Экстраполяция также стала виновником и некоторых других неудачных предсказаний, связанных с ростом населения. Возможно, самые первые серьезные усилия по предсказанию роста населения в мире были предприняты английским экономистом сэром Уильямом Петти в 1682 г. {492}. В то время статистика населения была не особенно доступна, и Петти выполнил большую инновационную работу, чтобы рассчитать (достаточно точно), что темп роста населения в XVII в. был довольно медленным. Однако затем он совершенно неверно предположил, что события в будущем станут развиваться точно такими же темпами, и, согласно его прогнозам, глобальное население планеты в 2012 г. должно было составить всего чуть более 700 млн человек {493}.

Через сто лет началась промышленная революция, и население начало расти значительно быстрее. В реальности количество жителей планеты, перевалившее за 7 млрд в конце 2011 г. {494}, примерно в 10 раз больше, чем следовало из прогнозов Петти.

В 1968 г. была издана достаточно противоречивая книга «Демографическая бомба» (Paul Ehrlich «Population Bomb»), написанная биологом из Стэнфорда Полом Р. Эрлихом и его женой, Анной Эрлих. В ней была допущена противоположная ошибка. Авторы этой книги совершенно ошибочно предположили, что от голода в 1970‑е гг. умрут сотни миллионов людей {495}. Неудача этого предсказания была вызвана огромным количеством причин, в том числе и склонностью Эрлихов концентрироваться на самых страшных сценариях, чтобы привлечь внимание к своей точке зрения. Однако одна значительная проблема состояла в том, что они предполагали сохранение высокого уровня рождаемости, присущего эре свободной любви 1960‑х гг., и в будущем. С их точки зрения, это означало появление все большего и большего количества голодных ртов [93].

«В процессе написания “Демографической бомбы” я предполагал, что интерес людей к сексу и детям настолько силен, что изменить размер семьи будет сложно, – рассказывал мне Пол Эрлих в коротком интервью, – но затем мы поняли, что, если относиться к женщинам достойно и предоставить им достаточно возможностей для работы, показатель рождаемости начинает снижаться». Другие ученые, не склонные к подобным упрощениям, поняли это уже тогда. Прогнозы роста населения, изданные ООН в 1960‑е и 1970‑е гг., в целом достаточно точно показали, чему будет равна численность населения планеты через 30 или 40 лет {496}.