Гордон Корриган - Столетняя война

Между тем была окончательно задушена оппозиция ланкастерскому наследию. Пока король наблюдал в Портчестере за последними приготовлениями к экспедиции, молодой граф Марч сообщил всем о существовании заговора, вынашиваемого несмирившимися сторонниками Ричарда II. В убийстве Генриха мог быть заинтересован сам граф Эдмунд, законный преемник Ричарда II по праву первородства. Впрочем, его, казалось бы, бескорыстный поступок был вызван осознанием того, что заговорщики некомпетентны и осуществить задуманное им не удастся, а в самом начале похода против ненавистной Франции это произведет на всех плохое впечатление. Зачинщики Саутгемптонского заговора, включая еще одного Скроупа, были арестованы, и после поспешного судебного разбирательства брат короля их казнил.

На посадку людей и погрузку припасов ушло три недели, и 7 августа 1415 года король Генрих вместе со своим ближайшим окружением взошел на борт « Le Trinite », самого большого корабля флотилии водоизмещением пятьсот тонн. Он подал сигнал всем кораблям об отплытии из Саутгемптона. Через четыре дня, в воскресенье, 11 августа 1415 года, флот взял курс на Францию, место назначения – Арфлер.

В наши дни мало что осталось от средневекового Арфлера, разве только фрагменты осыпающейся крепостной стены. Арфлер превратился в предместье портового Гавра, построенного в шестнадцатом веке. Генрих выбрал правильный пункт назначения, поскольку Арфлер стоял в устье Сены и захват этого города позволил бы королю нанести удар по Парижу, а потом пойти на запад и на юг – в Руан и Нормандию. Через Арфлер король намеревался получать подкрепление. Здесь он заблокировал бы главный французский торговый путь, что было важно, поскольку у Франции имелось превосходство на море. Вдобавок Генрих мог уничтожить гнездо пиратов и не пустить в море французские галеры с верфи в Руане. Да, выбор и в самом деле был хорош, Генрих надеялся, что придет туда без задержки, однако задача оказалась не такой простой, как он думал.

Переправа из Саутгемптона заняла три дня, и 14 августа первые корабли подошли к месту, которое англичане по-прежнему называли Сен-Дени-Шеф-дю-Ко [85]. Деревня эта находилась на побережье, в шести с половиной милях к западу от Арфлера. Десантная операция, в каком бы веке ни осуществлялась – в пятнадцатом или в двадцать первом, – наиболее опасна в момент высадки, но французы и не пытались помешать Генриху. Они должны были узнать от рыбаков, что армия в пути, и если бы у них была хоть какая-то береговая охрана, как в Англии, они бы легко определили, в каком месте высадится противник, и учинили бы побоище, пока корабли подходили к берегу, пока солдаты пробирались к суше, выгружали лошадей и снаряжение. Случилось то, что случилось: люди Генриха беспрепятственно высаживались на берег, и ушло у них на это три дня. Король отдал строгий приказ относительно поведения солдат. Обычной практике резни, поджогов и грабежей был положен конец. Генрих был легитимным королем Франции и не собирался третировать собственных подданных. Ни один священник, ни одна женщина не могли быть обижены при условии, что при них не было оружия и они не имели агрессивных намерений. К церквям и другим святилищам солдаты также должны были проявлять уважение. Проституткам вход в военный лагерь был закрыт, но если кого-то из женщин обнаруживали, тотчас ломали ей левую руку и выгоняли прочь. Запреты были введены из соображений безопасности, а не ради морали.

18 августа отряд под командой герцога Кларенса приблизился к Арфлеру, но запоздал, и в юго-восточные ворота города успело войти подкрепление, состоявшее из четырехсот тяжеловооруженных всадников, зато герцог не допустил медленно двигавшийся из Руана конвой с порохом и арбалетами. В диаметре Арфлер занимал три мили, городок окружала толстая высокая стена с башнями и тремя воротами – на северо-востоке, юго-востоке и юго-западе. Стены были защищены крепкими, соединенными друг с другом барбикенами. Горожане вырыли глубокий ров шириной в два копья (двадцать футов) и окружили город со всех сторон земляными валами и канавами. Земля в этих местах плоская, болотистая, французы расширили природные ямы, и территория превратилась в сплошное болото. Гарнизон насчитывал семьсот человек, а руководил им компетентный командир Ральф де Гокур, ранее ему приходилось командовать подкреплениями. В городе имелось достаточно орудий, и провизии хватало на то, чтобы выдержать по меньшей мере месячную осаду, но Гокур твердо рассчитывал на то, что и месяца не пройдет, как к нему подоспеет помощь из Руана, тем более что оттуда до Арфлера каких-нибудь пятьдесят миль или два дня энергичного марш-броска.

Как мы уже убедились, пушки мало чем помогли в кампаниях Эдуарда III и Черного Принца, возможно, их использовали при Креси, несколько таких орудий было при осаде Кале, но на конечный результат они повлияли мало. При Генрихе IV артиллерийская наука развивалась, а потому при Арфлере и защитники, и нападающие использовали пушки. Именно они заставят в конце концов отказаться от средневековой системы обороны и фортификации, основанной на высоких стенах и рвах, и хотя это время еще не наступило, артиллерия начинала играть все более важную роль. Генрих V назначил первого начальника артиллерии [86], в обязанности которого входил контроль за изготовлением пушек и хранением артиллерийских орудий и амуниции в лондонском Тауэре. На тот момент пушечные ядра были все еще каменными, попозже их заменят металлическими, но жерла пушек и вороты изготовляли из железа. Порох был ненадежен, поскольку селитра, из которой его делали, горела медленно, а правильное сочетание серы, селитры и древесного угля после смешивания, растапливания и высушивания с целью увеличения мощности пока не стало стандартным. Пушки представляли опасность. Было несколько инцидентов, вызванных неумелым обращением с орудиями: когда в них закладывали слишком много пороха, орудия разрывались и убивали канониров. Но если все шло хорошо, пушки могли выпустить снаряд весом до 200 фунтов, пробить в стенах отверстия, и если это получалось, городу наносился значительный ущерб. Орудия были тяжелыми, неуклюжими, с ограниченным радиусом действия, но польза во время осады от них имелась, хотя для использования их в полевой артиллерии нужно было еще много потрудиться.

После того как Генрих окружил Арфлер с суши и заблокировал подход к городу со стороны моря, выставив небольшие суда на протекающих в этих местах реках, он был готов к осаде. О блокаде, однако, он думал в последнюю очередь, поскольку на нее требовались время, люди и деньги, а потому он обратился к гарнизону с предложением сдаться, поскольку город по закону являлся частью Нормандского герцогства, составлявшего часть законного наследия Генриха. Король пообещал, что, если гарнизон сдастся, он не причинит никому вреда и город не будет разграблен. Неудивительно, что французы его предложение отклонили, и осада началась. Первой проблемой было подкатить осадные орудия как можно ближе к стенам. Англичане решили, что главным направлением атаки станут восточная стена и юго-восточные ворота, а потому принялись копать траншеи: под их прикрытием можно было передвигать орудия, не опасаясь арбалетчиков и пушек, установленных на городских стенах. Задача эта была трудной и неприятной, поскольку вода в болотах стояла высоко, но в конце концов пушки смогли начать обстрел юго-восточного барбикена и прилегавших к нему стен. Чтобы защитить пушки от огня противника, придумали хитроумное устройство, состоявшее из толстых деревянных досок, обитых железом. Устройство это в момент выстрела поднимали над пушками и опускали, защищая орудия от ответного удара. Французы не сидели сложа руки. Ночью они, как могли, исправляли нанесенный англичанами ущерб: в образовавшиеся бреши помещали ящики, наполненные землей или песком – в последующих войнах их называли габионами, – и засыпали улицы землей и навозом, это поглощало шум, и противник не догадывался, что каменные ядра падают в город и производят сильные разрушения. Зная о риске полномасштабной эскалады, де Гокур приказал поместить на стены бочонки с серой и негашеной известью, чтобы сбрасывать на нападающих, приготовил также лохани с краской, смолой и другими воспламеняющимися материалами, которыми намеревался воспользоваться для уничтожения осадных машин.