Норман Стоун - Краткая история Турции

Балканские войны закончились летом 1913 года, но это не уничтожило пугающего беспорядка даже в тех странах, которые их начали. Один из признаков грядущих проблем заключался в том, что Албания, долгое время бывшая прочной опорой империи, в декабре 1913 года стала независимой; единственной памятью о долгом турецком владении ею остается район Стамбула, называемый Арнавутка – «Албанская деревня».

Однако теперь появились и более опасные угрозы. Курды почти превратились в восточный эквивалент албанцев – тоже свирепые и разделенные на племена, и так же пока безусловно лояльные. Но некоторые их вожди, которые научились изворотливости в Константинополе, узрели некий смысл в национализме. Русские особенно активно проявляли интерес к курдам и первыми начали изучать курдский язык (точнее, языки). Арабы также вытащили на свет некоего рода национализм – при этом ведомые в первую очередь арабскими христианами, которые могли обращаться к французам (а теперь и к британцам в Египте) за деньгами и поддержкой. В Йемене также началась долгая война.

Однако самую большую угрозу представляли армяне. В шести восточных анатолийских провинциях исторической Армении все еще существовало значительное армянское население, хотя нигде армяне не составляли большинства. Распад Османской империи на Балканах и в Северной Африке предсказывал общий распад империи, и армянские националисты вставили ногу в щель; в этом они наконец-то получили одобрение России. Через границу потекло оружие, а российские консулы предложили поддержку и другими путями. Дело в том, что на Кавказе царские губернаторы всегда очень подозрительно относились к армянам, отчасти потому, что в Баку и в других местах, будучи успешными в бизнесе, они осложняли взаимоотношения с мусульманами – татарами или азерисами, как их называли тогда. Карс, с 1878 года являвшийся русским провинциальным городом, увенчанный громадной великолепной цитаделью, стал на девять десятых армянским, мусульман здесь знали только как носильщиков и бродячих торговцев, а армянские националисты теперь мечтали, чтобы он стал центром их восстановленной страны.

Русская политика в этих делах была очень далека от прямолинейности. Да, христианская Великая Армения могла стать полезным инструментом – но при этом она равно могла смотреть на запад, и особенно на британцев, которые тщательно искали нефть в близлежащих Иране и Ираке. Кроме того, существовали курды, некоторые из которых уже действовали совместно с Россией, но которые имели собственные разногласия с армянами.

И снова – да, захват Константинополя, новый влет Двуглавого Орла во Второй Рим – это оставалось давней мечтой России. Но что бы произошло, если бы город взяли поддержанные британцами греки? Поэтому осторожные русские подсчитали, что их интересам лучше послужит слабость Турции, чем ее разгром. В этом направлении они и работали, создав проект не для армянской независимости, а для «реформы», по которой должно было создаваться шесть провинций с христианским губернатором и контролируемой иностранцами полицией, но все еще в составе Турции.

Этот план был тщательно обсужден и принят, но во избежание возражений других великих держав выполняться он должен был не под контролем русских – наоборот, для этого выбрали иностранцев из нейтральных стран. В начале 1914 года турок заставили принять этот план, хотя он никогда не был ратифицирован. Как знак доброй воли, одно министерское кресло в турецком правительстве было даже предложено армянскому лидеру Богхосу Нубару – но он отказался, заявив, что турецкий язык не способствует должности.

Во все это вмешались немецкие генералы. Весной 1913 года младотурки попросили прислать немецкую военную миссию, чтобы реформировать армию. После изматывающих переговоров (в основном по поводу жалованья советникам) в декабре 1913 года семьдесят германских офицеров прибыли в Сиркеси – конечную станцию османского экспресса с европейской стороны. Главой группы являлся некто Лиман фон Сандерс, сын крещенного еврея, имевший также жену-англичанку – как предполагалось, его деревянное прусское мышление более всего подходило для Востока.

Немецкий генерал, командующий турецким армейский корпусом в Проливах? Это уже касалось жизненно важных интересов России: 90 процентов экспорта ее зерна – а она в это время была самым крупным экспортером зерна в мире – шли через эти самые Проливы, [51] закрытие которых ставило под угрозу ее стратегические интересы. Это стало первым прямым немецко-русским столкновением, и оно закончилось шероховатым компромиссом только в марте следующего года. Лиман фон Сандерс и некоторые его офицеры вели себя с таким упрямым высокомерием, что и немецкий посол, и тогдашний гражданский лидер младотурок Талаат-бей, (тогда он был министром внутренних дел, но вскоре стал великим визирем с генеральским рангом паши) одновременно потребовали от Берлина отозвать военную миссию. Но на продолжении ее работы сходились могущественные немецкие интересы – в том числе «Дойче Банка», финансировавшего строительство железной дороги Берлин – Багдад, а в Берлине царила идея, что Турция может стать «нашим Египтом». Французы вложили в османскую экономику максимальные инвестиции, но немцы и австрийцы держали в руках большую часть турецкой торговли и понемногу вытесняли британцев.

К этому времени все уже списали турок со счетов. Вопрос стоял только, как разделить империю, нефть и все остальное. Здесь важную роль играл контроль над Балканами, потому что они находились буквально на дороге. Ранее дележ Китая вызвал яростное соперничество среди великих держав, но там были задействованы военно-морские силы, а не сухопутные армии, и в любом случае не были вовлечены исторические интересы. Османская Турция, Средний Восток и Балканы – это совсем другое. Пока Россия оставалась слабой и находилась на задворках, как показала Крымская война и даже война 1877–1878 годов, существовало по крайней мере равновесие. Но с 1908 года Россия испытывала экономический подъем, и к 1917 году, когда должен был завершиться план ее перевооружения и строительства стратегических железных дорог, она в союзе с Францией стала бы достойным противником для Германии.

Со времени скандала вокруг Лимана фон Сандерса в Берлине росла паника. Генералы стучали по столу: войну теперь же, до того, как станет слишком поздно! Канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег говорил это личному секретарю, который записал высказывание в своем дневнике. Но как найти оправдание для войны? Повод подвернулся, когда наследник престола Австро-Венгрии был застрелен сербским террористом в Сараево, в Боснии. Немцы заявили о поддержке австро-венгров, чтобы спровоцировать войну с Сербией; затем, когда русские ответили мобилизацией своих сил, чтобы защитить свои позиции на Балканах, Берлин объявил войну. Когда Франция начала мобилизацию, война пришла и туда тоже, а стратегическая логика продиктовала Германии вторгнуться в Бельгию – в результате британцы также оказались втянутыми в войну. К 4 августа разразилась общеевропейская война. Что теперь оставалось делать туркам?