Пралин Array - Тайны парижских манекенщиц (сборник)

Рафаэль [170], с моей точки зрения, один из самых блестящих специалистов по костюму. Я ожидаю получения некоторого вознаграждения за авторские права, чтобы передать ему свой опыт!

Маги Руфф – модельерша первого класса. Я прошу прощения, что почти ничего не знаю об этой превосходной фирме, объединившейся, как мне кажется, недавно с фирмой Мендель.

Пату [171], думаю, воплощает категорию старых, но по-прежнему живых домов, которые сыграли в истории моды важнейшую роль. Жан Пату, если не ошибаюсь, был одно время лидером моды своего времени, привезший, как мне сказали, в Париж, чтобы поразить всех, американских манекенщиц (мы платим им тем же!). Его последователя, господина Барбаса, квалифицированного президента Синдиката Высокой моды, можно сравнить с Лелонгом.

Совсем молодая фирма, которая мне нравится, это «Алвин» в предместье Сент-Оноре (у него есть совладелец).

Начало наших отношений? Это случилось несколько месяцев назад. Мы с Мишелем стояли в очереди за билетами в кинотеатр «Граммон». Нам поклонился молодой человек лет двадцати семи:

– Мадемуазель, простите меня. Я создаю Дом моды. Я вас знаю. Мне очень хочется, чтобы вы запустили одно из моих платьев!

– С удовольствием!

Через несколько недель я получаю приглашение на его «премьеру» В небольшом салоне (отличного стиля) только звезды – от Дани Робен [172]до Габи Брюйер и Симоны Ренан! – и восхитительные модели! И мой восторг от сюрприза перед одной из жемчужин коллекции. Платье, названное «Пралин»!

Хотите верьте, хотите нет, но Алвин не затребовал меня вновь – скромность! А я не возобновила контакт с ним – небрежность! Или мы оба оказались слишком робкими.

В результате полная потеря связи! Я как-то вернулась к нему вместе с золовкой для покупки со скидкой одного из его костюмов. Только из этих строк он узнает, как высоко я его ценю.

Кто еще? К сожалению, мне известна лишь репутация Жана Дессе [173], авеню Матиньон, чья кабина считается одной из самых завершенных в Париже. Сдержанность и тонкая элегантность, как я заметила, особо ценится египетской элитой.

Один раз я встретилась с Жаном Фареллом, высоким, элегантным, исключительно умным, спортивного склада мужчиной. Это было у знаменитой гадалки, мадам Лилиан Жозен. Как мне показалось, медиумная личность этого восходящего художника не была чужда блеску его вдохновения и успеху.

Некоторое время много говорили о Кларенсе. Я мало знаю о нем. И, какой стыд, мало знакома с шикарными, старыми – но всегда молодыми – домами, как Манген [174]и Ворт, которые, к счастью, во мне не нуждались.

Мадам Гре за работой

Как и все, я заметила Робера Пиге, высокого, красивого человека, главу процветающей фирмы. Счастливый человек, он создал дело без броской рекламы, с редкими дефиле, только благодаря своей несравненной продукции, чью идею можно понять, листая его избранные альбомы. Я никогда не ступала ногой в его салоны на площади Этуаль, а там, говорят, царит немыслимая роскошь.

Я говорила о хороших отношениях с Жерменой Леконт накануне и после моего путешествия в Америку, как ради меня она слегка изменила свой стиль, сделав его более типичным и шуршащим, что соответствовало мне. Ее открытость и благожелательность привели нас к успеху, я с радостью разделила бы его с ней, будь она рядом. На самом деле ее стиль больше подходит для высоких брюнеток, каковыми были ее манекенщицы (звезда Фредди [175]), словно состоящие в семействе Баленсиаги. Обожаю ее духи Soir de Fête, которые имела честь вручить от ее имени Джоан Кроуфорд. На тему этих духов Морис Шевалье [176]сочинил в Нью-Йорке песню.

Еще одна «великая модельерша» из подруг (если она позволяла так себя называть): Жанна Лафори.

Ее особняк на улице Кентен-Бошар часто принимал меня в качестве гостьи, когда приходила поболтать с Дани, иногда по службе, когда отправлялась с ее коллекцией в Тунис, и даже… в качестве клиентки, когда отчаянно торговалась за покупку. Жанна Лафори, веселая, избыточно активная женщина с безошибочным вкусом, кажется мне настоящей модельершей, приобщившей к своей школе дочь, красивую и мудрую девушку. Эта шатенка унаследовала от матери талант и любезность.

Какое глупое приключение случилось со мной, когда я однажды, придя к ней на примерку, забыла в комнате, выходящей во двор, карточку с именем Бальмена! Хотела забрать ее, но не тут-то было! Комната закрыта, ключ исчез! А меня с карточкой ждали для фотосеанса в l’Art et la Mode. И господин Саад, конечно, заявил мне, что «я несерьезна» – хотя я сама серьезность!

Кто еще? Мадам Бруер, площадь Вандом, очень мягкая и благожелательная хозяйка. Я не забуду, с какой грацией она однажды пригласила меня для примерки (для фотографии) типового платья, в которое ей поручили одеть некоторых красивых американских билетерш. Чудесное синее платье с двумя широкими карманами и крупными ярко-красными бранденбурами.

Серьезная

Я встретилась с Жаком Грифом [177](еще одна стремительно восходящая личность!) только в Довилле в день, когда он позвал к своему столику моего знаменитого брата-парикмахера Жан-Лу, чтобы выпить аперитив.

Я недавно позировала в его новом заведении на улице Руайяль, прославленном Молино, в сенсационном шелковом платье, чей серый цвет постепенно переходил в цвет пламени.

Я хотела бы рассказать хозяину об успехе в Йоханнесбурге его костюма цвета морской волны, отороченного белым, а также о своей склонности к духам Griffonnage, которые я покупала (слишком часто).

Кто еще? Кого-то я, несомненно, забыла. Уважаю Жанну Ланвен [178], чисто классический стиль с великолепными и тут же признаваемыми творениями. Класс Пату и Лелонга!

Боже! А Марсель Роша! Виртуоз, чье прекрасное настроение, дух модерна и шик вводят его в ударную троицу вместе с Жаком Фатом и Бальменом. У него на авеню Матиньон чудесный жемчужно-серый салон со стульями из позолоченного дерева и сценой, которая мгновенно превращает его манекенщиц в звезд!

А где же серьезность?

Какое удивительное платье он создал для меня перед поездкой в Южную Африку! (Желтая шерсть с блестками, покрытая тюлем, вышивка из шерсти и стразов.) А какие у него духи Femme, ради которых я готова разориться… и даже разорилась!

Меня спрашивают без стеснения: «Скажите, каковы отношения между этими великим господами, к которым добавляются несколько великих дам?»