Роб Данн - Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

Хищники поедали наших предков до тех пор, пока у тех не появилось достойное оружие. Но даже и после этого в представлении хищников-людоедов наша врожденная слабость перевешивала недавно приобретенную силу. Раненые и старые звери едят людей, потому что это самая легкая добыча. У нас нет рогов, острых зубов и даже шерсти, которая затрудняет переваривание. Мы готовы к употреблению, как хот-доги. По преданию, в конце XIX века «людоеды из Цаво» [82]убили в Кении несколько десятков человек, что на много лет задержало строительство железной дороги от озера Виктория до порта Момбаса. В конце концов два льва были убиты и привезены в Лондон, где их чучела сотню лет пылились в музее. Исследование костей и зубов этих львов показало, впрочем, что они были больны. У одного льва была деформирована челюсть и не хватало множества зубов. Другими словами, если вы – престарелый хищник, неспособный охотиться на достойную дичь, то человек для вас – лучшая из возможных альтернатив. Мы – единственные животные (если не считать хромой антилопы гну или глуповатой коровы), которые настолько беззащитны, что ими может питаться даже беззубый хищник со сломанной лапой. В наши дни таких хищников, как правило, убивают (как убили людоедов из Цаво), но в течение многих тысячелетий они бесчинствовали абсолютно безнаказанно. Наши предки плохо видели в темноте, поэтому, заслышав в пещере странный звук, они съеживались в углу и прислушивались в надежде, что если это тигр, медведь или другой крупный хищник, то он сначала съест кого-нибудь другого. Только вообразите себе страх первобытного человека, который вышел по нужде в лес. Над головой бездонное черное небо, усеянное звездами, а вокруг едва слышные шорохи – то бродят по лесу львы, тигры и другие страшные животные. Вероятно, именно страх обуревал бушменов, которые рисовали на стенах пещер изображения львов, разрывающих на части людей [83]. Подобные сцены веками преследовали нас даже во сне [84].

Естественная история взаимоотношений людей и крупных хищников складывалась так, что большую часть времени мы неизменно были жертвами. Это позволило модулю страха в нашем мозге не только сохраниться до сих пор, но и развиться по мере усовершенствования наших способностей противостоять хищникам. Чтобы отыскать среди наших предков хищников, нам придется вернуться в те далекие времена, когда мы ходили на четырех ногах, имели хвост, как у ящерицы, и были покрыты чешуей. Но даже тогда чаще случалось так, что ели не мы, а нас. На своем варварском нечленораздельном наречии в течение приблизительно трехсот миллионов лет мы орали нечто вроде: «О, черт, не надо меня жрать!» Есть четыре доказательства того, что нас продолжали есть до сравнительно недавнего времени. Во-первых, в разных местах зафиксировано множество нападений хищников на людей, а это говорит о том, что ситуация с тиграми в Индии скорее норма, нежели исключение. В колониальной Индии тигры съедали до 15 тысяч человек в год [85]. В Танзании за период с 1990 по 2004 год были растерзаны по меньшей мере 563 человека. На человека охотятся не только львы и тигры. Людей едят пумы. Гигантские орлы едят (или по крайней мере ели) детей. Едят людей и медведи нескольких видов. Львы, леопарды, аллигаторы, крокодилы, акулы и даже змеи тоже едят людей, особенно детей. Даже волки периодически убивают одного-двух человек. И все это происходит буквально в последнее время, когда хищники стали встречаться реже и число их видов стало намного меньше, чем их было в нашем эволюционном прошлом.

Во-вторых, ископаемые останки наших предков изобилуют свидетельствами их страшной судьбы. Был, например, найден череп особи Australopithecus africanus со следами орлиных когтей. Он был обнаружен в груде других костей возле гнезда огромной птицы. При изучении пищевого рациона жившего в плейстоцене леопарда было установлено, что самой частой его жертвой были представители вида африканского австралопитека, а это значит, что леопарды «специализировались» на наших предках. В другом месте, в логове другого леопарда обнаружилась та же картина. В обоих местах были найдены черепа, так как леопарды не ели голов, а в куче костей были обнаружены и другие части тела приматов, которые хищники отрыгнули [86]. Можно вообразить себе, как наши жившие мелкими группами предки ночь за ночью становились жертвами не только леопардов, но и других хищников, бродивших во тьме ночных лесов. Наши предки, обладавшие слабым зрением и обонянием [87], как правило, не успевали вовремя их обнаружить. Таких хищников было множество: львы, гиены, дикие собаки, а также их ныне вымершая более крупная разновидность [88]. Мало того, эти южноафриканские пещеры – отнюдь не исключение из правила. Среди самых ранних ископаемых останков первобытных людей часто находят раздробленные хищниками кости. Вся наша история с момента, когда мы стали млекопитающими, гораздо отчетливее видится из пасти гигантских хищных кошек.

Более подробные сведения о роли хищников в формировании нашего отношения к жизни и нашей самоидентификации были получены при изучении других приматов. Большую часть нашей истории мы прожили в виде существа размером не больше современного капуцина и испытывали те же превратности судьбы, что и эта маленькая обезьянка. Несколько видов орлов Нового Света, например гарпия, питаются преимущественно обезьянами. Леопарды охотятся на обезьян, залезая на деревья. Недавно проведенное в Кот-д’Ивуаре исследование, в ходе которого ученые следили за жизнью двух леопардов, показало, что несмотря на то, что оба хищника имели разные пищевые предпочтения (в одном случае – панголины, в другом – белохвостые крысы), более половины их рациона составляли приматы, включая крупных обезьян и даже шимпанзе [89]. Действительно, в тех немногих местах, где приматов изучают уже много лет и где до сих пор обитают крупные хищники (пусть даже их не так много, как в прошлом), большая часть приматов погибает в когтях хищников и от укусов змей чаще, чем от всех остальных причин. Особенно хорошо изучены бабуины (которых, кстати говоря, поедают чаще других), и эти исследования подтверждают, что бабуины, как правило, становятся жертвами орлов, гиен, диких собак, львов, леопардов, шакалов, гепардов и даже шимпанзе.

Там, где хищники водятся в изобилии, каждый год от их нападений погибают три обезьяны из ста (включая и человекообразных обезьян). Вероятно, такой же была и наша судьба в течение большей части нашей эволюционной истории. Кстати говоря, каждый год от рака умирает один американец из тысячи, то есть если первые люди были похожи на современных приматов, то смертность от нападений хищников в тридцать раз превышала смертность от рака. Правда, рак поражает нас, как правило, уже после того, как мы успеваем оставить потомство, а хищники такой снисходительности не ведают. Независимо от того, когда люди научились избегать хищников – с помощью орудий охоты или став умнее, вначале мы, как и другие приматы, часто и практически неизбежно становились жертвами крупных хищников [90]. Когда-то мы были другими, а это делало нас еще более лакомой добычей. Вероятно, выследить нас было легче, чем всех остальных приматов, – благодаря нашим отчетливым следам и, как заметил один антрополог, нашим более пахучим телам. У некоторых видов приматов, например у зеленых мартышек, существуют сигналы с определенным смыслом и почти неизбежно есть сигналы, предупреждающие о появлении хищника. У зеленых мартышек есть три «слова» – «леопард», «орел» и «змея», которые, вероятно, были и среди наших первых слов, самых важных существительных. За ними, надо полагать, с небольшим отрывом следовал и первый глагол – БЕЖАТЬ.