Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке

Нельзя не упомянуть один случай, имевший отношение к проблеме рабов в Судане. Доктор Чарльз Джейкобс, основатель находящейся в Бостоне Американской группы против рабства, выступал за освобождение южносуданских рабов. Он утверждал, что его статьи и выступления, «хотя и насквозь либеральные», систематически отвергались так называемой большой прессой мейнстрима. Кит Родерик, генеральный секретарь Коалиции за защиту прав человека в исламском мире, повторял то же самое: «С начала 1990-х гг. мы несколько раз пытались пригласить национальные СМИ на встречи, где давали показания жертвы преследований, коптские, суданские, ливанские, ассирийские, арабские диссиденты, а позже – и беженцы из Дарфура, но все тщетно. Ни одна телекомпания не появилась, ни один репортер из главных газет не написал ни строчки. Мы поднимали вопросы о наиболее тяжких со времен Холокоста преступлениях против человеческого достоинства. Но все это исчезало словно в черной дыре». Родерик добавляет: «Смешно, но единственной телекомпанией, которая появилась и настаивала на съемке, оказалось официальное государственное телевидение Исламской республики Иран».

Иранцев, конечно, интересовало не освещение встречи, они фиксировали ее участников, в особенности иранского происхождения. Как утверждали лидеры этнических групп, борцы за права человека, писатели, Запад систематически бойкотировал обращения диссидентов. О ливанском сопротивлении сирийской оккупации редко упоминалось в американских и европейских источниках. Том Харб, который был секретарем неправительственной Всемирной организации ливанцев, проживающих за рубежом, в 1998 г. задавался вопросом: «Критики израильской оккупации Палестины и представители оппозиции из Бирмы или Гаити получили бы час времени на C-SPAN XXI, у них брали бы интервью на Национальном общественном радио, а критики сирийской оккупации Ливана и сирийские реформаторы никогда не получают такой возможности. Почему?»

«Табу», наложенное СМИ на обсуждение диссидентства на Среднем Востоке, распространяется не только на неправительственные организации или беженцев из этого региона, но даже и на общественных деятелей, включая законодателей. При Буше-старшем и Клинтоне исполнительная власть США практически не касалась этой темы. На множестве слушаний и брифингов лидеры Конгресса задавали официальным представителям Госдепартамента вопросы о ситуации с преследованиями меньшинств. Традиционным ответом были слова «ситуация отслеживается». Конгрессмен от штата Виргиния Франк Вольф потребовал конкретного объяснения, почему Соединенные Штаты не поднимают вопрос о религиозном преследовании коптов-христиан в Египте, на что высокопоставленный представитель Госдепартамента ответил, что американскому правительству следует подождать улучшения ситуации с гражданскими правами для всех египтян, а не фокусировать внимание на одной конкретной группе. На самом деле, исполнительная власть США достигла консенсуса по вопросу о том, что применительно к арабскому миру проблемы меньшинств и базовые проблемы демократии затрагивать не следует.

Даже смелые правоведы, которые в середине 1990-х гг. все-таки пробивали стену молчания и проводили слушания и брифинги по поводу лишенного голоса населения стран региона, не привлекали к себе внимания СМИ.

Сенатор от штата Канзас Сэм Браунбэк был одним из первых членов сената США, который организовал слушания о преследовании религиозных меньшинств в мусульманском мире в целом и на Среднем Востоке в частности. Член палаты представителей от штата Виргиния Фрэнк Вольф возложил вину за это на Белый дом. Член палаты представителей от штата Нью-Йорк Майкл Форбс сделал сообщение в конгрессе США. Американские СМИ игнорировали их акции. Даже после того, как эти инициативы привели к появлению таких важных законодательных документов, как Закон «О международной свободе вероисповедания», лидеры Конгресса, которые боролись за его принятие, очень редко оказывались в зоне внимания прессы.

Сходный феномен имеет место в Британии и других европейских странах. Баронесса Каролина Кокс в первое десятилетие после окончания «холодной войны» восемь раз посетила Судан и, по словам ее офиса, освободила более двух тысяч рабов. Она выступала за новую политику Великобритании в отношении Судана, однако британская пресса оставила это практически без внимания.

И это лишь несколько примеров. Если подводить итог, в Вашингтоне и большинстве европейских столиц ощущается явное нежелание признавать новый фронт борьбы за демократию. Его попросту игнорируют.

Почему?

За несколько десятилетий до событий 11 сентября авторитарные элиты арабского и мусульманского мира осознали: пора использовать возможность влияния на западных студентов. Из американских аудиторий выходят учителя следующих поколений. Если повлиять на эту группу, повлияешь на общество в целом, в том числе и на его внешнюю политику.

С конца 1970-х гг., когда еще ощущались последствия нефтяного шока 1973 г. 3, а западные демократии всерьез опасались, что нефтедобывающие страны могут спровоцировать новый экономический кризис, в американские и западноевропейские университеты хлынул поток капиталов. На протяжении 1980-х гг. нефтедоллары из Персидского залива оседали в университетах США. Там создавались центры по изучению Среднего Востока. Программы, разработанные новыми «донорами», были направлены на обеспечение ситуации, при которой лица, которые в будущем будут принимать политические решения, журналисты, аналитики, выходящие из этих аудиторий, относились бы лояльно к сохранению статус-кво в этом регионе. Со временем на Западе образовалось невидимое лобби, поддерживаемое наиболее активными членами ОПЕК, Лиги арабских государств и Организации Исламская конференция. Это лобби сконцентрировалось на обеспечении «правильного преподавания» в университетах предмета под названием «Средний Восток» 4. На создание в Вашингтоне, Париже, Лондоне и других центрах мировой политики «групп влияния» для защиты «арабского дела», особенно – «святого палестинского дела», были брошены значительные ресурсы. Естественно, цель инвесторов была более зловещей: авторитарные элиты Среднего Востока, антикоммунисты и так называемые прогрессисты прилагали совместные усилия к тому, чтобы их оставили в покое. Они не желали ни малейшего проявления интереса к состоянию демократии в своих странах.

Еще во время «холодной войны» региональные режимы стали тщательно планировать шаги по предупреждению любых действий Запада в области прав человека. Это имело глубокий стратегический смысл. Под прикрытием «холодной войны» авторитарные лагеря региона (консерваторы и прогрессисты, исламисты и баасисты) имели возможность неустанно проводить политику угнетения собственных и, по возможности, соседних народов. В джунглях при возникновении признаков пожара все хищники бегут в одном направлении. Чем сильнее чувствовалось приближение глобальных изменений на международной арене, тем острее у них возникала потребность действовать в унисон (хотя большинство из них продолжали ненавидеть друг друга) ради того, чтобы избежать худшего. Они не могли позволить Западу обратить внимание на кошмарную ситуацию с правами человека в регионе. Количество нефтедолларов, направляемых в западные академические круги, стало расти с головокружительной быстротой.