Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке

События, последовавшие за победой в Тора-Бора, развернулись не в том направлении, на которое я рассчитывал, просто потому, что США и их союзники не имели соответствующего плана действий в дополнение к огромным усилиям и ресурсам, задействованным в конфликте.

Борьба с террористическими режимами была законной, а оказание помощи народам, страдающим под гнетом террористических режимов, – один из принципов, сформулированных в Уставе ООН и подтвержденных во Всеобщей декларации прав человека. Этими принципами уже дважды за десятилетие руководствовались в Югославии и на Гаити. У США и сил коалиции в Афганистане была блестящая возможность исправить ошибки прошлого, обратиться к международному сообществу и развернуть международную кампанию не только «войны с террором», но и помощи народам, которым угрожает опасность геноцида, угнетения и попрания прав человека. Это могла быть компания «шаг за шагом» и оставалась бы она в рамках международного права. Короче, стратегия должна была предполагать те же самые усилия, те же самые финансовые затраты, ту же самую энергию, но в итоге принесла бы революционные результаты. В случаях с освобождением Ливана и, до некоторой степени, Дарфура, угнетенное население получило свободу без непосредственного военного вмешательства. Ближний и Средний Восток страдал дольше, чем Центральная и Восточная Европа, и больше любого другого региона мира нуждался в помощи. Единственным отличием было то, что силы угнетения здесь были старше, богаче и имели большее влияние на формирование политики самих стран Запада.

В итоге свет свободы в регионе появился, но «окна» оказались раскрытыми недостаточно широко.

Очень много сказано и написано о войне в Ираке, о вторжении США, о предполагаемом наличии у Хусейна оружия массового поражения и о его свержении. Последовавший за этим хаос, движение к созданию демократических институтов, насилие и террористические атаки продолжаются по сей день. Существуют некоторые разногласия относительно значимости смены режима в Ираке, роли расширения демократии в этой стране и за ее пределами. Атаки «Аль-Каиды» вызвали ответные действия США и привели к поражению «Талибана» в Афганистане. «Лицензия», выданная мировым сообществом Америке на проведение военной акции в этой стране, не включала в себя санкцию на установление демократии, расширение прав женщин, национальных и религиозных меньшинств. «Талибан» мог как угодно жестоко обходиться с гражданами Афганистана еще и два, три десятилетия, и никто бы не задал ему ни одного вопроса. Мировой «нефтяной картель», испытывающий существенное влияние ваххабитов, хомейнистов и диктаторов в целом, ни при каких условиях не допустил бы смены режима в центральноазиатской мусульманской стране, даже если там происходит геноцид. Пример Судана перед глазами: в этой стране, члене Лиги арабских государств и Организации Исламская конференция, уничтожено более миллиона человек. И блок ОПЕК-ОИК не допустил никакого международного вмешательства в ее дела. Но Афганистан стал исключением. «Талибан» совершил серьезную ошибку, позволив «Аль-Каиде» нанести удар далеко на Западе, и жестоко его оскорбил. Это требовало расплаты. «Мировой исламский блок» с огромным сожалением признал, что на этот раз за последствия придется заплатить. «Талибан» принесли в жертву. Пришлось согласиться и на смену режима. Но «лицензия» была выдана только на Афганистан и только против «Талибана» и никого больше. Таким образом, было положено начало отношениям quid pro quo [5]между администрацией Буша и «братством противников демократии».

Некоторые интеллектуалы и стратеги, близкие к команде Буша-Чейни, допускали, что после 11 сентября у Вашингтона оставалось достаточно воли, чтобы сокрушить режим еще одного регионального мерзавца. Это базовое, не слишком корректное с точки зрения общепринятой политической лексики предположение привело к развязыванию войны с Ираком. Для этой кампании было придумано множество оправданий. Ошибочным мнением было то, что силы, блокировавшие любую интервенцию США или международного сообщества в любую из «мусульманских стран», но сделавшие исключение для Афганистана, уже изменили свои взгляды. Как бы ни был плох и кровав режим Саддама, это само по себе не могло гарантировать одобрение ОИК-ОПЕК на отстранение его от власти и установление демократии в Ираке.

К сожалению, силовой истеблишмент США недооценил ситуацию. Им казалось, что после событий 11 сентября американцы еще сохраняют активность и что союзники США не будут против второй наступательной операции в регионе, тем более что Саддам сам напал на Кувейт. Действительно, американцы еще опасались джихадистской угрозы. Если к тому же учесть неоднократные появления на канале Аl Jazeera видеозаписей выступлений Бен Ладена с новыми угрозами и откровениями. Однако администрация Буша и его интеллектуальная элита не сумели разъяснить обществу наличие связи между джихадизмом, баасизмом и угнетением народов региона, не подготовили американцев к тому, что их ожидает. Другой ошибкой стала неспособность «архитекторов» вашингтонской политики сделать идею освобождения основной для своих антитеррористических действий в регионе. Да, режим Саддама Хусейна заслуживал свержения из-за массового попрания прав иракцев, убийства курдов и геноцида шиитов. Другие режимы подвергались бомбардировкам за гораздо меньшее зло. Военные кампании в Боснии и Косово, Восточном Тиморе – очевидные примеры ситуаций, в которых применение силы ради спасения человеческих жизней считалось оправданным.

Я настойчиво выступал за создание прочной, определенной и ясной платформы, основанной на принципах защиты прав человека, для любого вмешательства в регионе. Любое отступление от такой позиции крайне осложнило бы успех интервенции. По мере того как администрация выстраивала свои аргументы за начало войны с Ираком, меня охватывало все большее отчаяние. Передовицы газет, выступления комментаторов в СМИ, особенно из лагеря неоконсерваторов, в защиту действий против Саддама были точны в фактах описаний устраиваемых им кровопролитий, но крайне рискованны с точки зрения легитимности действий против его режима, поскольку базировались только на факторе возможной угрозы, которая может исходить от Хусейна. Моя же позиция строилась на том, что он уже совершил достаточно преступлений, чтобы оправдать кампанию по отстранению его от власти. Не было никакой необходимости разыгрывать «карту» оружия массового уничтожения (ОМУ). Еще в 1991 г. я утверждал, что США и коалиция совершили стратегическую ошибку, не организовав поход на Багдад и свержение Саддама Хусейна за его вторжение в другую страну и этнические чистки курдов 9. В то время это был подходящий вариант, потому что в коалицию по освобождению Кувейта входили как европейцы, так и арабы. Саддама следовало свергнуть еще тогда и установить в стране демократическое правительство.