Валид Фарес - Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке

Ставки в этой революции очень высоки. Правящая элита Тегерана стремится заполучить ядерное оружие, чтобы устрашать не только международное сообщество, но и свой собственный народ. Хомейнистская верхушка пытается построить Имамат на баснословные нефтяные доходы ценой мира и спокойствия в регионе. Ее могут остановить только люди, которые готовы идти на жертвы ради свободы своей страны и безопасности мира.

Их нельзя бросить на произвол судьбы.

Май 1995 г., конференц-зал Колумбийского университета был переполнен. Темой конференции был аболиционизм, хотя и проходила она через сто пятьдесят лет после отмены рабства в США. Почему же тогда все приехавшие на конференцию афроамериканские активисты, защитники прав человека и интеллектуалы так взволнованно призывают положить конец рабству? Как описал тот день покойный Сэмуэль Коттон, «чернокожих все еще хватают и продают в рабство, они все еще служат своим господам на плантациях и фермах, их женщин и детей все еще эксплуатируют. Но это происходит не здесь, на американской земле, а в Судане, в ХХ веке, на глазах у Америки и остального человечества».

Коттон, чьими предками были африканские рабы, работавшие на хлопковых плантациях, и Чарльз Джекобс, основатель бостонской Американской группы борьбы против рабства, – организовали в Нью-Йорке конференцию, посвященную проблеме рабства в Судане. Афроамериканская аболиционистская конференция в Колумбийском университете, на которой присутствовали беженцы из Судана, независимые активисты, занимающиеся вопросами защиты прав человека и их афроамериканские сторонники, была «первой ласточкой», положившей начало всемирной борьбе за свободу в Судане. Это было первое открытое публичное собрание, где разоблачили ужасы рабства, царящего в Судане, стране, находящейся под гнетом хартумских сторонников джихада 1.

Свидетельства убийств, изнасилований и этнических чисток потрясли аудиторию. Я наблюдал за выходцами из Судана, которые, часто в слезах, делились со своими «африканскими братьями» тем, как их племена и братья по крови подвергались геноциду из-за цвета кожи и африканской культуры. Я смотрел на реакцию чернокожих мужчин и женщин, переживших эти испытания и страдания. Рядом со мной сидела афроамериканка, подбадривавшая тех, кто боялся говорить. «Мы понимаем вас. Говори, брат, не молчи», – увещевала она. По мере того как беженцы из Судана рассказывали, как были рабами, прислуживавшими арабам-хозяевам, в аудитории росло напряжение, кого-то из участников захлестнули эмоции. У большинства на глазах были слезы, не удержался и я, когда выходец из Южного Судана поведал об ужасах, которые вооруженная военщина творила во время набегов на южные деревни – жгла хижины, убивала стариков и уводила в рабство целые семьи.

«Это не может происходить в наши дни!» – воскликнул Сэмуэль Коттон, делом жизни которого стало изучение проблемы современного рабства, в том числе в Мавритании и Судане 2. Коттон, скончавшийся несколько лет спустя, стал совестью афроамериканского сообщества, восставшего против невыносимой идеи о том, что рабство чернокожих африканцев не ушло в прошлое, и сегодня им заправляют силы джихада.

Представители «Братства против демократии» пришли на конференцию для того, чтобы дискредитировать это собрание. Дипломаты из суданского, мавританского, египетского посольств, представители местных исламистских групп, в том числе «Нации ислама», были там лишь для того, чтобы опровергнуть заявления о рабстве и репрессиях, процветающих в Судане. Мужчины и женщины с юга Судана, которых возглавили Сабит Али и Доминик Мохаммед, заклеймили их как «представителей арабского и исламского империализма и марионеток своих хозяев». Суданцев поддержали афроамериканцы, среди которых были несколько пасторов и представители мирских, либеральных и других групп. Были там и Джон Эйбнер из «Международной христианской солидарности», старейшей неправительственной организации, когда-либо поднимавшей вопрос Южного Судана на Западе, и Кейт Родерик, генеральный секретарь Коалиции за защиту прав человека. Эти организации первыми после окончания «холодной войны» выступили в защиту прав и свобод меньшинств в мусульманских странах.

Агенты «Братства против демократии» ощутили гнев африканцев и быстро ретировались. Но тем не менее стали свидетелями рождения того, что со временем превратится в американское движение поддержки освобождения Судана. Оно будет шириться, постепенно дойдет до конгресса, администраций президентов Клинтона и Буша, выльется в законы, резолюции ООН в поддержку не только Южного Судана, но и Дарфура, Нубы и Беджи, других, по большей части мусульманских районов, населенных чернокожими африканцами, которые подвергаются угнетению со стороны хартумской элиты.

Многочисленные конфликты в Судане принципиально ничем не выделяются на фоне других социальных и религиозно-этнических схваток в регионе. В центре политической структуры страны находится класс элиты, угнетающий народное большинство. Доминирующие силы хартумских арабских националистов и исламистов-салафитов стояли у истоков войн за власть на юге, западе и востоке страны, в то время как большинство африканцев отвергало насаждавшиеся властями программы арабизации и исламизации.

Судан – зона самой продолжительной гражданской войны в регионе и величайшего геноцида со времен Холокоста. Около двух миллионов человек, по большей части африканцев, были убиты или проданы в рабство. Статистика по убитым и пропавшим без вести вызывает трепет. Количество погибших в Судане в два раза превышает численность населения сектора Газа. Африканские земли, оккупированные хартумской военщиной против воли их населения, по площади равны Ливану и Палестине, вместе взятым. Количество чернокожих беженцев из Судана сопоставимо с населением Ливии. Вдобавок с 1956 г. арабские военизированные формирования захватили в Судане больше чернокожих рабов, чем все работорговцы мира.

Война в Судане между мусульманским Севером и христианским и анимистским Югом началась в 1956 г. и уже более сорока лет периодически разгорается вновь и вновь. В прошедшем десятилетии количество погибших от геноцида в Дарфуре составило от 2,1 до 2,5 млн человек, что делает этот конфликт одним из самых кровавых после Второй мировой войны 3.

Несмотря на ужасающие цифры, все годы об этой войне почти никто в мире не знал. Лишь после событий 11 сентября международное сообщество начало обращать внимание на конфликт в Судане. Этому способствовало нескольких факторов. Группы, выступавшие в защиту прав человека, смогли представить доказательства этнических чисток и рабства; режим в Судане оказался причастен к террористическим актам за рубежом, в том числе к взрыву во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке в 1993 г. Наконец, нефтяные месторождения в Судане стали привлекать интерес международных компаний. Так что, помимо гуманитарной катастрофы, война в Судане привлекла внимание и своим геополитическим «интересом». Страна владеет доказанными запасами нефти в размере 300 млн баррелей и 86 млрд куб. метров доказанных запасов природного газа. И это при том, что бóльшая часть нефтяных районов в прибрежной зоне Красного моря и южной части страны еще не разведана 4. Страна также обладает потенциально богатыми сельскохозяйственными ресурсами. Судан – единственный поставщик аравийской камеди, использующейся в производстве разнообразных продуктов питания: выпечке, напитках, молочных, обезжиренных, замороженных продуктах, сладостях, в производстве лекарств.