Раймон Арон - Опиум интеллектуалов

В марксизме молодого Маркса революционное предназначение пролетариата проистекает из требований диалектики. Пролетариат – это раб, который победит своего хозяина, но не ради себя самого, а ради всех. Он – свидетель жестокости, которую еще совершит человечество. Маркс провел всю оставшуюся жизнь в поисках подтверждения посредством экономического и социального анализа истинности этой диалектики. Ортодоксальный коммунизм тоже, хоть и не без труда, настаивает на революционном предназначении пролетариата. Оно выражается глобальной интерпретацией, которую он считает неоспоримой. Упор на самом деле переносится на ценность партии. Однако ни существование, ни революционная воля партии не подлежат сомнению. Вначале они выражали свою приверженность партии потому, что она воплощала собой класс, продвигаемый на роль коллективного спасителя. В самой партии тем более задаются вопросом о классе, так как товарищи приходят из всех классов.

Кроме того, французские философы, которые желают считать себя революционерами, отказываются вступать в коммунистическую партию и тем не менее утверждают, что нельзя «воевать с рабочим классом и не стать врагом всех людей и самого себя» [33] J-P. Sartre, Temps modernes, juillet 1952, № 81, p. 5. . Промышленный рабочий середины ХХ века больше не является человеком, доведенным до неприглядного состояния, нет ликвидации всех классов и всех особенностей. Но тогда как эти мыслители оправдывают миссию, которую они ему доверяют?

Людям, хорошо владеющим языком, темы представляются примерно такими. Промышленный рабочий не может осознать своего положения, не бунтуя; бунт – это единственная человеческая реакция на признание нечеловеческих условий. Работник не отделяет свою участь от судьбы других; он видит со всей очевидностью, что его несчастье – коллективное, а не индивидуальное, связанное со структурами всей системы, а не с намерениями капиталистов. Также и пролетарский бунт стремится к организации, к тому, чтобы стать революционным под управлением партии. Пролетариат формируется в класс только по мере того, как он обретает единство, а оно может произойти только в результате его оппозиции по отношению ко всем остальным классам. Пролетариат – это его борьба против общества.

Жан-Поль Сартр в своих последних произведениях исходил из истинно марксистской идеи, что пролетариат объединяется только в противостоянии с другими классами, и делает вывод о необходимости организации, то есть партии. Он неявно, незаметно путает пролетарскую партию с коммунистической партией и, таким образом, поворачивает в пользу последнего аргумента, который доказывает только необходимость партии для того, чтобы защитить интересы рабочих. Впрочем, неизвестно, этот аргумент подходит для французского пролетариата 1955 года, для пролетариата два века назад или для всех пролетариатов всех капиталистических режимов?

Вернемся к обычным рассуждениям. Если мы условились называть пролетариями рабочих промышленных предприятий, то каковы факторы их положения, против которых они восстают? А кто такие те, кого революция собирается низвергать? И в чем конкретно состоит приход «депролетаризированного» рабочего класса? И от чего победившие рабочие были отчуждены вчера и отличаются ли они от сегодняшних рабочих?

Пролетарий, говорит Маркс, и ему эхом вторят писатели, «отчужден». Он не имеет ничего, кроме силы своего труда, который он сдает внаем на рынке собственнику средств производства. Он обязан выполнять мелкие задачи и получает за свой труд зарплату, которой едва хватает для того, чтобы содержать себя и свою семью. Согласно этой теории, именно частная собственность на средства производства является высшим началом, подавлением и эксплуатацией. Лишенный прибавочной стоимости, присваиваемой только капиталистами, рабочий, таким образом, не в состоянии заявить о своем человеколюбии.

Эти марксистские темы остаются на заднем плане размышлений. И их трудно воспроизвести такими, какие они есть. Суть доказательства в «Капитале» – это понятие, по которому заработная плата, как любой товар, будет иметь стоимость, определяемую нуждами рабочего и его семьи, а значит, повышение зарплат на Западе опровергает его без возражений. Или же, если оно интерпретировалось в более широком смысле, постоянная нужда рабочих зависит от коллективной психологии, а в этом случае само понятие нас больше ничему не учит. В середине ХХ века на свою зарплату рабочий в Соединенных Штатах мог купить себе стиральную машину или телевизор.

Во Франции почти не изучали «Капитал», и писатели редко цитируют его. Это забвение экономических теорем Маркса, ослабляющее анализ рабочего отчуждения, значит меньше, чем констатация очевидного факта: несколько претензий рабочих не имеют ничего общего с интересом к частной собственности. Они существуют точно такими же, когда средства производства принадлежат государству.

Перечислим основные претензии: 1) недостаточность вознаграждения; 2) чрезмерная длительность работы; 3) полная или частичная угроза безработицы; 4) озабоченность, связанная с техникой труда или заводской административной организацией; 5) опасения навсегда оставаться простыми рабочими и не иметь перспективы профессионального роста; 6) сознание стать жертвой фундаментальной несправедливости либо потому, что режим отказывает работнику в справедливой части национального продукта, либо потому, что он отказывает ему участвовать в управлении экономикой.

Марксистская пропаганда стремится распространить сознание фундаментальной несправедливости и подтвердить это теорией эксплуатации. Эта пропаганда не имеет успеха ни в одной стране. Там, где неотложные требования в большей степени удовлетворяются, привлечение к ответственности режима становится бесплодным радикализмом.

Марксистская интерпретация пролетарских несчастий не может показаться пролетариям правдоподобной. Жестокость наемного труда, бедность, техническая отсталость, жизнь без будущего, угроза безработицы: почему не выставить за все это счет капитализму, потому что это неопределенное слово означает одновременно и производственные отношения, и способ распределения? Даже в тех странах, где реформаторство продвинулось намного дальше, в Соединенных Штатах, например, где в основном распространены частные предприятия, существуют предрассудки, враждебные по отношению к прибыли, подозрения, всегда готовые вылиться в бунт, что капитализм или акционерные общества эксплуатируют своих рабочих. Марксистская интерпретация связывает будущее с обществом, к которому невольно обращаются взоры трудящиеся.