Давид Мандель - «Оптимизация» высшего образования в России: преподаватели вузов и их классовый профсоюз «Университетская солидарность»
- Название:«Оптимизация» высшего образования в России: преподаватели вузов и их классовый профсоюз «Университетская солидарность»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-98604-769-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Давид Мандель - «Оптимизация» высшего образования в России: преподаватели вузов и их классовый профсоюз «Университетская солидарность» краткое содержание
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
«Оптимизация» высшего образования в России: преподаватели вузов и их классовый профсоюз «Университетская солидарность» - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Изменилось также отношение молодежи к высшему образованию. В советское время студенты часто идеалистически объясняли свое стремление получить высшее образование желанием реализовать себя и внести вклад в общественный прогресс. Однако в 1990-е годы главным стало зарабатывание денег, а университетский диплом многими стал рассматриваться в основном как средство найти более оплачиваемую работу [20] Zadja J. “Educational Reform and Transformation in Russia”. European Education. т. 35. № 1. 2003. стр. 69.
. Качество образования было в лучшем случае на втором месте. Таким же зачастую было и отношение работодателей к качеству образования [21] В этот период одним из важных исключений из общей пассивности студентов был протест студентов Социологического факультета Московского Государственного Университета в 2007 г., в котором основной проблемой было низкое качество предоставляемого образования. См. Инициативная группа соцфака МГУ “OD Group”(2007–2008). http://chronicles.igmsu.org/odgroup/.
. Для молодежи призывного возраста дополнительной мотивацией получения высшего образования стало желание избежать или хотя бы отсрочить службу в армии.
Поскольку учителя средней школы испытывали те же экономические трудности и были вынуждены брать дополнительную работу, уровень подготовки учащихся к учебе в университете резко упал. Преподаватель экономики Б. Ракитский вспоминал об этом периоде: «Видимо, в старших классах они ничего не учили об устройстве общества. Меня это шокировало. Я стал рассказывать о самых простых вещах, и эти молодые ребята быстро достали блокноты и стали записывать. Так что какое-то желание учиться у них было. Но не было основы. У меня было такое впечатление, что у них совсем не было никаких знаний. Это было в середине 1990-х».
После крушения Советского Союза в результате «революции сверху» у университетских преподавателей, как и практически у всего российского общества, отсутствовали опыт и традиции объединения в независимые организации для защиты своих профессиональных и иных интересов. Недавно обретенные свобода и возможность участвовать в университетском управлении попали в руки преподавателей без какой-либо борьбы. В то же время им вдруг пришлось бороться за физическое выживание, ситуация незнакомая советским гражданам. Это ведь была одна из негласных целей «шоковой терапии»: предотвращение эффективной оппозиции реформам [22] Угроза «возвращения коммунистов» вызывала серьезную обеспокоенность в 90-е гг. См. Goldman М. The Piratization of Russia. Нью-Йорк. Routeledge. 2003. стр. 75.
. Эта цель была успешно реализована и в отношении преподавателей вузов. Что касается Профсоюза работников образования и науки, унаследованного от Советского Союза, он продолжал, как и прежде, послушно одобрять все решения властей и университетских администраций.
2.3 Возвращение государства – 2000–2012 гг
Первое десятилетие нового тысячелетия ознаменовалось избранием В. Путина Президентом России. Путин был ставленником Ельцина, человеком, на которого, помимо прочего, Ельцин мог положиться, чтобы защитить себя и свою «семью» после ухода от власти.
В эти годы государство стало играть более активную роль в сфере образования. Это стало возможным благодаря началу восстановительного экономического роста [23] По некоторым оценкам Россия до сих пор не вышла на уровень 1990 г.
после длительного кризиса. Рост стал возможным во многом благодаря резкому росту цен на нефть, которые в конечном итоге выросли в три раза. Росту также способствовало резкое падение рубля в 1998 г. (МВФ был неизменным противником девальвации рубля), в результате которого импорт сократился наполовину, способствуя росту отечественного производства.
Расходы государственного бюджета на образование существенно выросли по сравнению с безнадежно низким уровнем 1990-х гг. К 2004 г. они удвоились и в последующие годы продолжали расти быстрыми темпами. В 2000–2004 гг. доля федеральных расходов на высшее образование в ВВП в рублях выросла с 0,3 % до 0,7 %, а в период с 2004–2009 гг. еще на 140 %. [24] Forrat N. “The Political Economy of Russian Higher Education: Why Does Putin Support Research Universities?” Post-Soviet Affairs. 2015. т. 32. № 4. 2016. стр. 12; Saltykov В. «Enseignement superieur en Russie». Russie. Nei. Visions, №. 29. апрель. 2008. стр.16; Sigman С. «Retour de I’Etat et formes de domination en Russie». Revue francaise de science politique. № 6. 2016. стр. 923.
Общие расходы общественного и частного сектора на всех уровнях сферы образования выросли с 2,9 % от ВВП до 4,6 % в период с 2000 г. по 2011 г. Но несмотря на это, государственные расходы на образование оставались на самом низком четвертом уровне среди стран-членов ОЭСР, гораздо ниже среднего уровня – 6,1 %. [25] OECD Country note. (http://www.oecd.org/education/Russian%20Federation-EAG2014-Country-Note.pdf
Во время своей первой избирательной кампании Путин не представил ничего даже отдаленно напоминающее экономическую программу, хотя назначение Г. Грефа, автора «Плана Грефа», министром экономического развития и торговли предвещало проведение неолиберального экономического курса. В высшем образовании правительство намеревалось заменить государственное финансирование, основанное на статьях бюджета, ваучерами, которые бы вручались студентам на основе их оценок по итогам ЕГЭ. Как потребители образовательных услуг учащиеся использовали бы свои ваучеры при поступлении в университеты, заставляя последние конкурировать между собой за студентов. Но эта программа подверглась критике практически со всех сторон, не в последнюю очередь со стороны ректоров, и эксперимент был прекращен в 2005 году, в то время как ЕГЭ стал всеобщим в 2009 г. [26] Forrat. там же. стр. 11-12
Это нововведение уменьшило распространившуюся коррупцию, связанную с поступлением в университет, и увеличило выбор для учащихся. Но его отрицательное влияние на качество образования в старших классах, когда последние два года обучения направлены на успешную сдачу государственных экзаменов, до сих пор подвергается критике со стороны преподавателей, как и политика переноса педагогического акцента с получения знаний на приобретение «компетенций».
Хотя правительство отказалось от ваучеров, неолиберальное направление политики в высшем образовании все больше проявлялось в течение второго президентского срока Путина. Основное финансирование университетов зависело от количества бюджетных студентов. Федеральная программа развития образования от 2005 г. ясно обозначила состояние рынка труда как основного фактора образовательной политики, а в дальнейшем эта установка только укрепилась. Цель содействия развитию личности и общества уже практически исчезла. Власть, по-видимому, наконец нашла свою давно востребованную «национальную идею» – «конкурентоспособность». Этот документ и ввел термин «оптимизация», внедрение которой в социальной сфере окажет столь пагубное влияние на положение преподавателей вузов в последующем десятилетии. [27] Smolentseva A. “Where Soviet and Neoliberal Discourses Meet,” Higher Education. 2017. декабрь 2017. т. 74. № 6. стр. 1100.
Интервал:
Закладка: