Люси Крехан - Умные земли. Секреты успеха образовательных сверхдержав

Когда у меня родилась идея книги, звезды сошлись так, что она осуществилась. Этих звезд зовут Джорджия Одд, Джимми Лич, Мэтью Клейтон, Изобель Киран, ДеАндра Лупу, Крейг Адамс, Лорен Фулбрайт и Эми Винчестер – это команда издательства Unbound. Я и не представляла себе, сколько упорного труда и творчества требуется для издания книги. На этом фоне вклад автора выглядит не таким уж значительным. Я особенно признательна команде Unbound за методическую помощь и терпение, которое она проявила по отношению к начинающему автору. Эта книга никогда не появилась бы на свет без замечательных покровителей, заплативших по подписке, – спасибо всем вам.

Идея этой книги прошла в своем развитии через несколько стадий и приобрела окончательный вид только с помощью моих друзей и членов семьи: Марка О’Брайена, Тессы Робертс, Дома Вайнберга, Кирана Гилла, Гарри Флетчер-Вуда, Эндрю Сабиски и моих мамы и папы. Рукопись книги просмотрели и одобрили такие известные специалисты, как сэр Майкл Барбер, профессор Дилан Уильям и сэр Клайв Вудворд.

Важнейшую помощь в работе над книгой оказал один человек, никогда не жалевший для меня ни времени, ни идей. Я имею в виду своего неофициального наставника Тима Оутса, который дал мне неоценимые рекомендации и предоставил публичную поддержку. К тому же я воспользовалась финансовой помощью организации, в которой он работает, – Cambridge Assessment. Тим вселил в меня уверенность в том, что мои идеи обязательно найдут отклик у читателей.

Наконец я хотела бы поблагодарить моего жениха Марка за эмоциональную поддержку в периоды моих взлетов и падений во время написания книги. Когда я делюсь с ним чувствами, моя радость многократно усиливается.

Подходя к охраннику, сидевшему у входа в школу, я вдруг осознала, что какое-то время покусываю внутреннюю часть своей щеки. Одновременно мне приходилось думать о походке, потому что из-за влажного воздуха летнего Шанхая моя обувь сделалась неудобной. В голове вращалось несколько известных фраз на мандаринском диалекте: «Wŏ shì lăoshī» («Я учительница»), «Wŏ shì yīngguó rén» («Я англичанка») и «Wŏ kàn xuéxiào ma?» («Могу я взглянуть на школу?»).

Я пришла в школу рано утром, до того, как во дворе начали собираться дети в разноцветных спортивных костюмах: мне не хотелось привлекать лишнего внимания. Первоначальная реакция охранника оказалась такой, как я и предполагала, – растерянность. Потом он пожал плечами. Охранник ждал, я тоже; вероятно, мужчина надеялся, что незваная гостья удалится, но не тут-то было. Я улыбнулась, и охраннику пришлось поднять трубку телефона. Мои знания мандаринского диалекта не позволили понять смысл сказанного, но, скорее всего, последовало нечто вроде этого: «Тут стоит какая-то странная англичанка, которая хочет пройти в школу. Может быть, подойдет кто-то, знающий английский? «Xièxiè» («Спасибо»)». Мужчина повесил трубку и кивнул мне.

Через несколько минут я увидела, что к нам спешит женщина небольшого роста в красивом платье в цветочек. По выражению лица было понятно, что она немного нервничает, но полна любопытства.

– Привет, – поздоровалась я. – Извините за беспокойство. Вы, наверное, очень заняты?

В ответ она вежливо улыбнулась и покачала головой.

– Чем я могу вам помочь?

Я ответила, что я учительница из Англии и меня очень интересует работа школ в Шанхае, потому что китайские учащиеся показывают очень высокие результаты в международных программах проверки уровня образования.

– Я рада побывать в Китае. Если вас не затруднит, я хотела бы посмотреть вашу школу, узнать, как проходят занятия. Могу я прийти завтра?

Оказаться у центрального входа в школу было лучшим способом осуществить мои намерения. Мне нужно было познакомиться с работой школы в этой части мегаполиса. Я уже провела неделю занятий в другой школе, расположенной в одном из самых бедных районов в окрестностях Шанхая. Еще неделю я преподавала, брала интервью и наблюдала за занятиями в экспериментальной школе, находившейся в районе, где проживали состоятельные люди. А теперь я должна была посетить обычную районную школу в одном из пригородов мегаполиса вблизи дома учителя, у которого я остановилась на время путешествия в Китай. В чем заключался мой план? В том, чтобы получить представление о школьной системе крупнейшего города страны. Для этого я должна была находиться рядом с учителями, общаться с их учениками, обращая особое внимание на культурные тонкости, которые не улавливаются системами сбора «больших данных». Почему Шанхай? Потому что 15-летние школьники из этого города опередили своих сверстников из других стран мира по результатам проверочных заданий по чтению, математике и естествознанию. Мне захотелось узнать, чем объясняется этот успех.

Учитель – моя профессия. Три года я преподавала в обычной средней школе, находившейся в бедной части Лондона. В ней учились дети и подростки из неблагополучных семей. Не удивительно, что результаты экзаменов в нашей школе были не самыми высокими. Это была трудная работа; случалось, что за весь день у меня не было возможности перекусить или даже зайти в туалет, потому что я должна была бегать кругами в поисках учащихся, не сдавших домашнюю работу, или до полдвенадцатого ночи размножать листы с заданиями. Дома я не могла не жаловаться на все это, но не особо задумывалась о причинах. Тогда я считала, что мои проблемы – часть профессии школьного учителя.

Через какое-то время я поняла, что трудности, которые приходилось преодолевать, почти никак не связаны со школьниками. Бо́льшая часть моей работы – подробные планы уроков, массовые проверки и регулярный ввод данных – необходимы были только школьной администрации. Руководство стремилось достичь поставленных сверху целей и заслужить высокие оценки проверяющих. При этом независимо от времени и энергии, которых требовала от меня работа, я никак не могла помочь своим ученикам преодолеть мешавшие им системные ограничения. Взять хотя бы Дану из моего класса 10G4. Цифры означают, что 15-летняя девушка изучала четвертый естественно-научный курс из восьми; два года назад она была зачислена в этот класс и должна была получить общее национальное свидетельство о профессионально-технической квалификации. Программа, по которой училась Дана, предусматривала оценку знаний по совокупности работ. Поскольку эта программа была не такой строгой, как другая, предполагающая сдачу квалификационного экзамена, моя ученица лишилась права изучать естествознание на следующем, более высоком уровне (а также возможности изучать все связанные с естественными науками предметы в случае поступления в университет).