Титус Гебель - Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира

Мы действительно живем в такой системе. Надо просто заменить слово «автомобиль» на «государственные услуги и активы». Налогоплательщики обязаны финансировать ассигнования на неэкономичные технологии, государственные телецентры и военные акции за рубежом, кафедры гендерных и богословских исследований, даже если они все это отвергают. Далее, граждане, независимо от их желания или нежелания, вынуждены заключать договоры пенсионного страхования, страхования на случай болезни и по уходу за больными. Они не вправе приобретать электролампочки, мощные пылесосы, пластиковые пакеты или сигареты без предупреждений об опасности. И список запретов и приказаний год от года растет. Иными словами, граждане не клиенты, а подданные. Как же так и почему большинство из нас не видят в этом ничего дурного?

Дело в том, что мы по-прежнему привержены к концепции государства и суверенитета, возникшей в эпоху абсолютизма. Понятие суверенитета во внутригосударственной сфере применяется, чтобы обозначить верховную компетенцию осуществления власти в государстве [21] Внешний суверенитет есть право юридического лица, каково бы ни было его внутреннее устройство, урегулировать собственные дела независимо от других государств. Он создается через формальное признание другими государствами. . По исконной концепции этот суверенитет присущ монарху [22] Эту концепцию приписывают французскому теоретику государства Жану Бодену (Jean Bodin, 1529–1596). . В демократических государствах он, согласно официальной трактовке, передан народу, причем суверенитет народа большей частью исчерпывается одноразовым принятием конституции [23] В Федеративной Республике Германии «суверену» не дозволили даже проголосовать по поводу собственной конституции. , а также участием в выборах и оказиональных референдумах. Вчерашний мир знал монархических суверенов, а сегодняшний состоит из коллективных суверенов, причем коллективы делегировали свою власть органам, которые в конечном счете – как показывает опыт – все больше отстаивают лишь собственные интересы [24] Beattie 2005, 228f. .

Вернемся к автомобильному примеру: разве же не замечательно, если бы вы сами могли решить, какую купить автомашину, с какой оснасткой и сколько за нее заплатить? Или если бы вы могли вовсе отказаться от покупки машины? Ведь вообще-то диктатор или монарх, самовластно и без судебного контроля предписывающий некий автомобиль, отнюдь не единственная альтернатива демократическим выборам правительства, назначающего тип автомобиля. Существуют не только альтернативы со-определения или стороннего определения. Есть еще один вариант – самоопределение.

Почему вообще группа посторонних людей должна решать, как вам жить? В особенности если вы их не выбирали, не давали им поручения, а вдобавок они не очень-то и годятся для таких целей. Вы можете, например, считать, что имеете полное право формировать свою жизнь и ее обстоятельства по собственному усмотрению, а если хотите чего-то от других, то реализуете свое желание на основе добровольного обмена услугами. Вы хотите не со-определения, а самоопределения. Отсюда следуют два общих приниципа.

Во-первых, тот, кто не наносит ущерба другим, имеет право быть оставленным в покое, в том числе и правительством, и большинством.

Во-вторых, человеческое взаимодействие происходит на добровольной основе, а не на основе принуждения, в том числе и в больших группах.

Нынешние государства не только не могут гарантировать ни один из этих принципов, скорее они основаны на их нарушении : обладая монополией власти, правительство осуществляет то, что ему хочется, а платить должны вы, независимо от того, нравится вам означенный проект или нет. Так обстоит и в западных демократиях. Смена диктатуры одиночек диктатурой партийных олигархий или большинства, безусловно, не конец истории. Свобода [25] Что есть свобода? Просто-напросто отсутствие принуждения. А принуждением мы называем здесь действия третьих лиц. Таким образом, свобода подразумевает право на действия по принципу самоопределения. Если другие люди принуждают меня к действиям, каких я бы иначе не совершил, я несвободен – например, когда вынужден платить налоги на нежелательные цели. Если другие люди удерживают меня от действий, какие я бы иначе совершил, я несвободен – например, когда не могу высказать негативное мнение об определенных группах населения. И наоборот, действия, вызванные причинами, не связанными с другими людьми, не являются ограничением свободы. Если я не хочу умереть с голоду, то, прожив некоторое время без пищи, я должен поесть. Голод не оставляет мне выбора, но это не «принуждение» в смысле нашего определения, поскольку имеет естественные причины, не связанные с другими людьми. Тот, кто по собственному решению отправится в пустыню, заплутает там и в итоге умрет от жажды, погибнет как свободный человек. и основанное на принуждении господство несовместимы. Легитимировано ли это господство демократически или нет, для данного вывода значения не имеет. Свободе требуется добровольность.

Человек, проживающий в государстве, обязан – согласно традиционной трактовке – выполнять все его правила, какие бы законы государственные органы ни устанавливали или ни меняли. Конфликтные ситуации разрешают опять-таки государственные суды. Такое стороннее определение доходит до того, что даже отказ от гражданства ничего изменить не может. Скажем, человек, уезжающий из Германии, должен не только заплатить налог на переселение, но и обязан следующие десять лет платить налоги на доходы со всех немецких имущественных ценностей, даже если откажется от немецкого гражданства [26] Так определено § 2 немецкого Закона о налоге с предпринимателей, связанных с иностранными государствами: www.gesetze-im-internet.de/astg/_2.html . При отказе от гражданства США тоже надо уплатить налог на переселение, а также четырехзначную сумму «сбора за прохождение и обработку документа» [27] В настоящее время 2 350 долларов США, https://www.investopedia.com/articles/personal-finance/060515/why-people-renounce-their-us-citizenship.asp . Франция, которая уже много лет в большом количестве теряет граждан-налогоплательщиков, сознательно ставит таким людям бюрократические рогатки.

Давняя подруга, больше десяти лет состоявшая в браке с монегаском, получила монакское гражданство и потому решила отказаться от французского. Ей пришлось подробно мотивировать свой шаг, мало того, ее даже вызвали на беседу в некую комиссию, которая в конце концов предложила ей на глазах у всех присутствующих разрезать свой французский паспорт. На это она, впрочем, не пошла, положила паспорт на стол и откланялась.