Титус Гебель - Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира

Неверный стимул для администрации – оплата неудач. Больше социальных проблем, больше нуждающихся – для социальной бюрократии это означает увеличение бюджетов и рост числа сотрудников. Поскольку всякая бюрократия стремится расширить свою власть и влияние, у нее постоянно есть импульс не решать проблемы или объявлять их решенными, но делать прямо противоположное. Если повышаются цены на бензин, обсуждают, например, не снижение налога на нефть, которое облегчило бы «социально ущемленным» возврат к участию в дорожном движении. Вместо этого предлагается ввести для них пособия или талоны на бензин, поскольку для этого требуется еще одно ведомство и увеличивается власть администрации и политики. Значительная часть социальных затрат идет, таким образом, уже вовсе не на нуждающихся, а прямиком в постоянно растущую машину перераспределения.

Неверный стимул для получателей услуг ведет к тому, что они не в меру и без необходимости используют предлагаемые услуги, поскольку те якобы бесплатны. Социальное государство наказывает скромность и сдержанность и награждает избыточное потребление, а также нечестность. Ведь с неумолимостью закона природы действует принцип: каждая дотация ведет к увеличению множества дотированных товаров.

Когда британские колониальные власти в Индии вознамерились совладать с нашествием кобр, каждому, кто предъявит мертвую кобру, было официально обещано вознаграждение. В результате популяция кобр выросла до дотоле невиданных размеров: кобр разводили, чтобы получить премию [38] https://de.wikipedia.org/wiki/Kobra-Effekt .

Несколько лет назад Германию держала в напряжении масштабная забастовка железнодорожных машинистов. Перед началом важных переговоров председатель профсоюза вдруг исчез. Пресса уже предполагала внутренние схватки за власть, когда стало известно, что сей начальник просто-напросто уехал в очередной отпуск [39] «Вельт» (“Die Welt”) от 18.10.2007: «Сегодня забастовка машинистов – а шеф профсоюза едет в отпуск». на лечение. Отпуск этот уже не раз откладывался и теперь просто бы пропал. Как дитя социального государства он явно не мог поступить иначе, кроме как в самый серьезный момент покинуть сражающиеся войска. Нельзя же, чтобы отпуск пропал!

Стало быть, речь не о том, есть добрые намерения или их нет. Главное – результат. Если будут платить за то, что ты беден, нетрудоспособен, болен или воспитываешь ребенка в одиночку, то и такие обстоятельства будут встречаться все чаще.

Следующий неверный стимул социального государства состоит в исключении личной предусмотрительности и ответственности. Зачем следить за состоянием собственного здоровья, если в случае болезни можно рассчитывать на выплату полной заработной платы? Зачем заблаговременно принимать меры против жизненных рисков или побуждать к этому близких? Ведь каждый имеет право на «необходимые средства к жизни». Сюда относятся посещение театров, кино, концертов, телефон, радио, телевидение и подключение к интернету, а также подписка на газету. К этим нормам социальной помощи добавляются одноразовые пособия на особые приобретения, полное покрытие расходов на оплату жилья и страховки, а также рождественские пособия [40] По крайней мере, в Германии, Habermann 2013, 226. .

Наряду с этим существует стимул постоянно требовать новых услуг. Вопреки расхожему мнению, перераспределение в социальном государстве происходит вовсе не преимущественно от богатого к бедному. Непрерывно идет перераспределение между всеми группами доходов, чтобы обеспечить определенным группам особые льготы – например, матерям-одиночкам, студентам, театралам, пострадавшим от природных катастроф и т. д. Поскольку же перераспределение осуществляется не в каком-то одном направлении, трудно оценить, кто именно получает фактическую выгоду, а кто нет. Однажды усвоив, что достаточно – во имя социальной справедливости – громко потребовать услуги, организованная группа будет и впредь действовать так же. За нею потянутся и другие общественные группы, прекрасно понимая, что иначе будут только платить за льготы, полученные более активными группами.

Эти проблемы обостряются в связи с миграцией. По причине высоких социальных отчислений квалифицированные налогоплательщики эмигрируют, зато иммигрируют не желающие работать получатели услуг.

Мне лично известны несколько случаев, когда ведущие сотрудники эмигрировали из Германии и Австрии в Швейцарию. Причиной, в частности, были более низкие в Швейцарии социальные отчисления. И наоборот, один из азиатских мигрантов рассказал мне, что у него, собственно говоря, нет стимула работать, потому что как отец семейства он имеет возможность получать социальную помощь в объеме, превышающем жалованье министра (!) у него на родине.

Тому, кто постулирует универсальное право человека, позволяющее жить за счет других, не стоит удивляться, если в конечном счете этого права требуют. Человек, который в развивающейся стране ежедневно по десять часов выполняет тяжелую работу и получает за это в месяц сто долларов США, в самом деле задумается, не лучше ли перебраться в Центральную Европу. Здесь он фактически ежемесячно получает тысячу долларов США за безделье, включая превосходную инфраструктуру. Логично, что, например, в Швейцарии лишь каждый седьмой из тех, кто официально претендует на статус беженца и имеет разрешение на пребывание в стране, занят регулярной работой [41] Еженедельник «Вельтвохе» (“Weltwoche”) 51/52, 2014, «Просто социальное государство» (“Sozialstaat einfach”). . И чем больше семья, тем выше претензии.

В Германии получил известность сирийский беженец, у которого четыре жены и 23 ребенка. Он претендует на круглым счетом 30 000 евро социальной помощи в месяц, вообще ни разу не заплатив ни гроша налогов [42] https://deutscherarbeitgeberverband.de//klartextfabrik/2016_10_03_dav_klartextfabrik_frauen-kinder.html . Средний доход немца составляет примерно 3 700 евро в месяц [43] https://de.statista.com/statistik/daten/studie/237674/umfrage/durchschnittlicher-bruttomonatsverdienst-eines-arbeitnehmers-in-deutschland/ .

Трагическим образом данная система стимулов ведет к тому, что у себя на родине продуктивные производители услуг соблазняются к миграции в социальные государства, чтобы там стать алиментрованными потребителями услуг. Эмигранты из социальных государств, как и иммигранты, поступают по-человечески, стремясь повысить свой уровень жизни. При этом они используют предлагаемые им системы стимулов. В результате социальное государство теряет дающих, получая взамен больше берущих. Фактически отсюда следует также, что комбинация открытых границ и социального государства функционировать не может, а иными словами, представляет собой надежный рецепт катастрофы [44] В этом плане стоит почитать убедительные выкладки Sieferle 2017, хотя он и недооценивает внутренне неверную конструкцию социального государства. . Упорный отказ западных элит признать данное положение вещей может раньше, нежели ожидается, нанести социальному государству смертельный удар.