Квентин Скиннер - Истоки современной политической мысли. Том 1. Эпоха Ренессанса

В виде краткого пояснения, что я имею в виду, поразмышляем о возможном значении того факта, что Джон Локк в своих «Двух трактатах о правлении» никогда не обращается к древней английской конституции, якобы имевшей обязывающую силу обычая. Исследование того, как мыслилось в то время понятие политического обязательства, показывает, что его современники должны были видеть в этом серьезный недостаток. Это открытие может подвести нас к вопросу о том, что делает Локк в этой части своего изложения. Нам приходится отвечать, что он отвергает или оставляет без внимания одну из широко распространенных и окруженных почетом форм политического рассуждения, существоваших в то время. Это, в свою очередь, может заставить нас спросить, а не хотел ли он сказать своим первым читателям, что считает притязания на силу обычая недостойными его внимания и что, таким образом, своим молчанием он выражает свое отношение к теории. Конечно, этот пример слишком схематичен, но достаточен для того, чтобы прояснить две вещи, которые я хочу сказать: едва ли можно говорить о том, что мы поняли замысел Локка, пока мы не изучили его намерения; но мы едва ли можем надеяться достичь соответствующего понимания, пока мы не готовы сосредоточиться не просто на его тексте, но также на более широком контексте, внутри которого создавался текст.

Читатель, возможно, поинтересуется, могу ли я рассказать о новых находках, ставших результатом применения этой методологии. Я хотел бы сказать о двух из них. В первом томе я старался подчеркнуть, в насколько большой степени словарь моральной и политической мысли Ренессанса основан на стоических источниках. Была проведена большая работа – например, Гарэном – по изучению платоновских начал ренессансной политической философии. А недавно был сделан сильный акцент – в особенности Бароном и Пококом – на вкладе аристотелевского учения в формирование «гражданского» гуманизма. Но я не думаю, что масштаб влияния стоических ценностей и убеждений на политических теоретиков ренессансной Италии и вообще Европы раннего Нового времени был оценен в полной мере. Я также не думаю, что было достаточно осознано, насколько признание этого факта может, среди прочего, изменить наше представление об отношениях Макиавелли со своими предшественниками и, следовательно, наше понимание его целей и намерений как политического теоретика. Во втором томе я постарался в похожем ключе раскрыть источники словаря, характерного для политической мысли Реформации. Я старался особенно подчеркнуть, в какой парадоксальной степени лютеране и радикальные кальвинисты полагались на систему понятий, происходящую из изучения римского права и моральной философии схоластики. Огромная литература была посвящена в последние годы формированию «кальвинистской теории революции». Однако я утверждаю, что, строго говоря, таковой не существует. И хотя не вызывает сомнения, что революционерами Европы раннего Нового времени были в основном истовые кальвинисты, я думаю, что не получил достаточного признания тот факт, что развиваемые ими теории почти целиком формулировались на языке права и морали, позаимствованном у их католических противников.

ЯВ ВЕЛИЧАЙШЕМ долгу у тех друзей, которые прочли и откомментировали всю рук пись этой книги, читая порою несколько сменяющих друг друга черновиков. Я глубоко благодарен им всем: Джону Барроу, Стефану Коллини, Джону Данну, Сьюзан Джеймс, Джону Пококу и Джону Томпсону. Они постоянно предлагали мне поддержку и консультации, дав множество полезных советов, которые я постарался учесть, работая над окончательным вариантом рукописи. Двум из них я хотел бы выразить особую благодарность. Вначале Джону Барроу, который руководил моей работой по политической философии еще в то время, когда я был студентом Колледжа Гонвиля и Кайуса в Кембридже, и продолжил наставлять меня в этом предмете (как и во многом другом) с тех самых пор. Затем – Джону Данну, которому я обязан больше всех. Я обсуждал с ним мою работу на всех этапах, не уставая обогащаться его проницательностью и необычайной начитанностью и пользоваться его неизменной добротой, ободрением, равно как и его подробными критическими замечаниями.

Я не менее обязан и тем, кто комментировал отдельные части моей работы. Джимми Бернс прочел практически всю мою рукопись, помогая мне разобраться в лабиринтах позднесхоластической мысли и проверяя с дотошным тщанием мои переводы. Джон Эллиот прочитал главы, посвященные Контрреформации, и побудил меня переписать их в свете его критики. Джулиан Франклин прочитал главы, касающиеся кальвинистской революции, дав мне посредством исключительно полезной переписки и таких же бесед воспользоваться его обширными знаниями о конституционализме раннего Нового времени. Питер Гей прочитал второй том и потратил немало времени и усилий, стараясь заставить меня думать и писать яснее. Феликс Гилберт прочитал фактически весь первый том и поделился со мной своим непревзойденным пониманием ренессансной политической мысли, чем спас меня от множества ошибок, фактических и оценочных. Мартин Холлис прочитал второй том, поправляя мою латынь и давая мне множество советов, но прежде всего – помогая мне артикулировать методологические предпосылки, на которых я старался основывать свою работу. И уже на финальной стадии правки я получил огромную помощь от Дональда Келли, который не только прочел всю мою рукопись и помог мне избежать ряда ошибок, но также сообщил мне множество библиографических сведений и дал ценные общие советы.

Работая над книгой, я успел наделать некоторое количество других долгов, о которых отчитываюсь с глубокой благодарностью. Я невероятно обязан Питеру Ласлетту за его щедрую помощь и советы, данные на ранней стадии моего исследования. И я в большом долгу перед Джеком Пламбом за его постоянную поддержку и множество оказанных мне любезностей. Ведь именно он, будучи консультантом издательства Penguin Books , предложил меня в качестве автора, которому следует поручить написание обзорной работы о политической мысли раннего Нового времени. Это случилось после того, как я уже проработал некоторое время над книгой, которая должна была полностью охватывать период с первой половины XVI в. и по первую половину XIX в. Я понял, что эта задача выше моих сил. И я благодарен Penguin Books за то, что они согласились освободить меня от взятого обязательства. Я благодарю также моих бывших учеников в Кембриджском университете, с которыми я обсуждал мою работу на лекциях и семинарах. Я должен специально сказать о Ричарде Таке, поначалу моем ученике, а теперь коллеге в Кембридже. Я всегда много получал от наших бесед, и я уверен, что многие из них нашли отражение в этой книге. Я хотел бы также выразить признательность миссис Пегги Кларк за квалифицированную помощь и множество услуг, оказанных ею, и Клэр Скарлетт, выверившей цитаты, сноски и библиографию, а также сотрудникам секретариата Школы социальной науки при Институте перспективных исследований, очень быстро и умело напечатавшим мою рукопись. Наконец, я хотел бы поблагодарить сотрудников Британской библиотеки, библиотеки Файрстоун в Принстоне и особенно университетской библиотеки в Кембридже. Большая часть моего исследования была проведена в отделениях редких книг при этих собраниях, где меня всегда принимали с неизменным терпением и учтивостью.