Вильфредо Парето - Трансформация демократии (сборник)

Продолжим рассказ. «Добравшись до улицы Ланцо, Сант’Агата, ввиду того что огонь не стихал и красногвардейцы преследовали его и пытались схватить… побежал вдоль железнодорожного пути в надежде скрыться и выждать затишья, а затем добраться до казармы… Красногвардейцы из мастерских Савильяно, заметив исчезновение Сант’Агаты, решили разыскать его. Вооружившись карабином 91 модели, они покинули помещение и пошли по следу… Куда делась жертва (Сант’Агата), они не знали и не догадывались, что он находился около путей, но встретившиеся женщины охотно помогли им… Получив наводку, пятеро красногвардейцев побежали вдоль рельсов и застигли несчастного Сант’Агату как раз в тот момент, когда он пытался бежать, взобравшись на один из откосов, окаймлявших железнодорожные пути. Они подняли ружья и револьверы и стали стрелять. Раненый полицейский скатился с откоса. Пятеро красногвардейцев набросились на него, схватили и отнесли на улицу Страделла, а там, заметив, что он еще дышит, добили выстрелами из ружья».

Полицейские Сирма и Ломбарди добрались до казармы и запросили подмоги. «Унтер-офицер, командующий участком, узнав о происходящем, немедленно приказал отряду из 10 человек следовать за ним на улицу Страделла. Однако люди из мастерских Савильяно не дремали, и как только отряд полицейских показался на дороге, прозвучал ружейный залп. Унтер-офицер и его люди были вынуждены искать спасения в одном из домов на улице Ланцо… но при отходе полицейский Марио Крими упал, сраженный пулей из карабина».

Посмотрим теперь, как оценивают эти события противоборствующие стороны.

(«Аванти») [82]. «Что же, если эти молодые люди и женщины действительно учредили трибунал, приговорили к смерти и казнили. Но в лице этих молодых людей, этих женщин и этих судов действует не группа бесчеловечных преступников, а целый класс, который в отчаянии получает и наносит удары, возможно, не отдавая себе полного отчета, ведомый слепым инстинктом самосохранения».

(Из интервью одного плутократа) [83]. «Как бы там ни было, рабочие коллективы с недавних пор захотели устанавливать контроль над фабриками; сам захват фабрик происходил без пролития крови [но как называть ту жидкость, которая струилась в сосудах Доре, Крими, Сант’Агаты, Сонцини, Шимулы и многих других?], благодаря смелой политике правительства, решившего возглавить эксперимент рабочих, чтобы они сами убедились в невозможности отделиться от капитала [а также в невозможности сжигать людей живьем при погашенных печах]».

Если сравнить эти два суждения, можно сделать добавление к перечню мотивов, приведенных в статье IV и указывающих на вероятность победы народной партии. Таким образом, мы проникаем под покровы дериваций и приближаемся к глубинным причинам.

Можно было бы привести много других, менее существенных фактов, демонстрирующих, как новые хозяева завладевают судебной системой. Достаточно упомянуть в качестве характерного примера штрафы, введенные в провинции Феррара. В газете «Темпо» от 6 июля 1920 г. был опубликован следующий документ: «Профсоюз уведомляет вас, что на собрании 24.6.1920 г. было решено оштрафовать вас на 500 лир за то, что вы сгрузили 3 телеги с сеном из области Венето, не предупредив заранее отдел грузчиков. Имейте в виду, что эта сумма должна быть выплачена до того, как начнется жатва». Чтобы ускорить реакцию лица, к которому относится этот приговор, не подлежащий обжалованию, через несколько дней он был дополнен следующей угрозой: «Доводим до Вашего сведения, что наш профсоюз установил взимать штраф в размере 50 лир за каждый день просрочки причитающейся с вас выплаты, начиная с сегодняшнего дня».

Вполне возможно, что подобные факты умножатся, когда вступит в действие контроль, навязанный правительством промышленным предприятиям, хотя и он нескоро устранит последствия перехода собственности.

Среди многих признаков трансформации настроений заслуживает внимания следующий. В Болонье рабочая палата конфисковала виноград и установила предельную цену на него. На возражение, что таким образом нарушаются суверенные права государства, ее секретарь ответил, что это чрезвычайная мера, но затем добавил [84]: «Разумеется, рабочим организациям будет дано поручение приступить к инвентаризации запасов вина в погребах хозяев, в тавернах и у торговцев; будет также запрещено вывозить вино из провинции без нашего разрешения. И так как злые языки утверждают, что мы беспокоимся только о вине, я могу сделать заявление, которое будет также опровержением. Вышеупомянутая комиссия готовит перечни предельных цен на горючее, на ткани, обувь, белье и одежду разного назначения; на кухонную посуду эмалированную, стеклянную, фарфоровую и т. д. Провинциальная комиссия до сих пор не отважилась приступить к созданию такого перечня. В каждом районе имеются исполнительные органы, которые готовы претворять в жизнь принятые решения, а на уровне провинции этим займутся союзные комитеты. Толкуют о законодательстве ex lege (по закону) об узурпации власти, о государстве в государстве. Почему бы и нет? Право – это силовая проблема [85], как учит нас проф. Орландо во вступлении к своей книге «Административное право», а сила может заключаться не только в массовости [86]или во властных полномочиях; это может быть нравственная сила, которая стремится прийти к справедливому [87]равновесию социальных ценностей с помощью тяжелых и сложных экспериментов».

Бессмысленно напоминать здесь о многочисленных захватах земель, домов, заводов, происшедших после публикации статей, собранных в данном томе, ибо эти факты слишком хорошо известны, однако стоит, вероятно, остановиться на захватах судов, потому что они иллюстрируют активность новых властей в сфере внешней политики, до сих пор ревностно охранявшейся правительством от любых поползновений.

Не будем говорить о «Конье» [88], захваченном и направленном во Фьюме [89]; можно сказать, что это дело внутренней политики, хотя следовало бы возразить, что товары на этом корабле перевозились за границу; но проблемы внешней политики явственно обозначились при захвате в генуэзском порту русских судов «Дружба», «Согласие» и «Черномор» [90]представителями Федерации трудящихся на море при содействии Конфедерации труда. Это произошло при правительстве Нитти; позднее, в правление Джолитти, произошел захват судна «Родосто», квалифицированный судебными властями как акт пиратства и повлекший арест виновных [91]. Новые власти сочли это оскорблением их величества. Правительство сначала решило прикрикнуть и продемонстрировать свою храбрость, предоставив органам правосудия свободу действий. Но под угрозой всеобщей стачки в портах вся его храбрость испарилась, и ему пришлось освободить обвиняемых, которые теперь могут безнаказанно продолжить свои похвальные деяния.