Колин Гордон - Эпоха Аттилы. Римская империя и варвары в V веке

Все отрывки, представляющие собой переводы с греческого, напечатаны курсивом. Я указал номер фрагмента, использованный Диндорфом или Мюллером (в случае Иоанна Антиохийского): «П» означает Приск, «М» – Малх, «О» – Олимпиадор, «К» – Кандид, а «И. А.» – Иоанн Антиохийский. В приложении «Даты и источники переведенных отрывков» я также указал, где именно в тексте встречаются эти фрагменты.

Большинство имен собственных, за исключением хорошо известных, переданы путем простого транскрибирования. По этой причине я использую слова «скиф», «гунн», «эллин» и «грек» так же, как они используются в источнике, чтобы сохранить разницу. Например, Приск использует слово «скифы» в качестве общего обозначения всех северных кочевников, включая гуннов, которые представляли собой особый народ. Единственным исключением из этого правила является то, что я перевел Истр как Дунай. Иногда у меня возникали трудности с переводом греческих официальных должностей в более привычные латинские или английские формы.

Сноски, за исключением небольшого количества будучи интересны только для специалистов, в основном представляют собой перекрестные ссылки, ссылки на другие древние труды или имеют непосредственное отношение к тексту. Приложение А не ставит целью подтвердить даты, приписанные к каждому фрагменту, хотя они определялись с учетом новейших исследований в этой области и точны, насколько это возможно. Приложение В дает очень краткий обзор современных мнений о полезности разных авторов и не пытается выступать в их защиту. Индекс с географическими названиями, как я надеюсь, будет полезен каждому, у кого есть достаточно хороший исторический атлас.

Целью хронологической таблицы является не полнота и не картина исторических сил в движении, а создание фона, на котором происходили описанные события. Поэтому там мало упоминаются религиозные или общественные события.

Генеалогическая схема основана на таблицах из издания Бэри «Поздняя Римская империя» (1923) – с некоторыми изменениями, дополнениями и пропусками, чтобы понятнее отразить взаимоотношения между мужьями и женами и не указывать кое-где соответствующие поколения детей в семье.

Я очень благодарен покойному доктору У. Д. Вудхеду, бывшему главе кафедры античности Университета Макгилла, за многочисленные советы и содействие в подготовке переводов, а также за то, что он прочел их все в рукописи. Также я очень признателен доктору А.Э.Р. Боуку за множество полезных предложений, исключение фактических неточностей и лингвистических неясностей и за помощь в определении вида, который приняла эта книга. Его доброту я очень ценю. Не стоит говорить, что за все ошибки или погрешности ответственность несу только я. Без помощи людей, упомянутых выше, их могло быть гораздо больше.

Феодосий Великий – последний правитель той единой Римской империи, какой она была при Августе, – скончался в начале 395 года. Его сыновья разделили страну, Аркадий стал править на Востоке, а Гонорий на Западе, и больше никогда все Средиземноморье не контролировало единое правительство. Веками этот мир разделяли два языка, а позднее разрыв еще больше усилили застой в торговле, озабоченность разными угрозами на противоположных границах и религиозные разногласия. Хотя в умах людей того времени и продолжала существовать единая ойкумена с двумя столицами, в действительности историк сталкивается с двумя отдельными государствами, тесно связанными историческими, а в течение нескольких поколений и семейными узами в высших сферах власти. Каждое из них в основном было сосредоточено на собственных тяжелых внутренних и внешних проблемах и двигалось своим политическим курсом. Поэтому неудивительно, что в V веке Восточная империя отводила от себя варварскую угрозу, направляя ее на Запад, против родственного государства, и весьма редко помогала Западу защищаться в его смертельной агонии.

Чтобы понять, как императорские дворы в Константинополе и в Италии встретили кризис V века – нападение варваров с севера, – необходимо представить общую картину управления и военной машины.

При Феодосии христианство одержало окончательную победу, так что император с этого момента помимо обладателя верховной светской власти стал также духовным представителем Христа на земле. В этом качестве он был особым образом отделен от остальных людей. Его дворец и все, связанное с ним, являлось «сакральным». Те, кто приближался к императору, должны были в знак почтения опускаться на колени. Его личность была священна, и при обращении его именовали Dominus , то есть Бог. Император являлся верховным главнокомандующим всех войск и, хотя теоретически подчинялся традиционным законам и Церкви, на практике контролировал епископов и мог менять законы благодаря эдиктам.

И все-таки это не была наследственная монархия, ибо император до сих пор, как и во времена принципата, оставался выборным чиновником. В действительности же, разумеется, правитель сам избирал преемника, связывая того с верховной властью титулами августа или цезаря, а сенат и армия, а позднее и Церковь просто утверждали этот выбор во время церемонии вступления в должность. Выбор обычно падал на сына императора, если таковой имелся, или на родственника по крови или по браку. Последнее слово в вопросе о том, кто будет править и как долго, принадлежало армии, о чем свидетельствуют частые в тот период случаи поддержки узурпаторов. Однако примечательно, что большинство претендентов на трон имели родственные связи с человеком, которого стремились свергнуть.

Чтобы усилить благоговение населения и избежать неудач и осуждений, императоры делали себя довольно таинственными фигурами, скрывающимися за стенами дворцов, недостижимыми, далекими и защищенными от публики бесчисленными бюрократами и дворцовыми чиновниками.

Сенат во многом стал наследственным и чисто почетным органом знати – чем-то вроде палаты лордов, – не обладающим реальной властью. Однако его члены пользовались большим уважением и в силу индивидуальных обязанностей зачастую обладали огромным могуществом. Для сыновей сенаторов важна была должность претора, благодаря которой они получали доступ в сенат. Единственной обязанностью преторов являлась организация игр или строительство общественных сооружений – часто очень тяжкое финансовое бремя. Каждый год сенат избирал восемь преторов. Высшие чиновники, которые нередко были людьми незнатного происхождения, пробившимися наверх, также могли быть назначены в сенат по требованию императора без преторианских расходов.

Почетным было не только звание сенатора, но и целый ряд других титулов. Высокое положение по-прежнему занимал консул, чьи обязанности были похожи на обязанности преторов, однако ему часто оказывало финансовую помощь государство. Помимо двух официальных консулов каждый год нередко назначался consul suffectus. Такой человек получал титул и должность, не связанную с реальной службой. Следующими за консулами в иерархии шли патрикии, которые не несли службу и не выполняли никаких обязанностей. Император давал этим людям высокое звание за выдающиеся заслуги перед государством. Титулы иллюстрия, спектабиля и клариссима, расположенные в убывающем по значимости порядке, также являлись всего лишь почетными. Однако, по крайней мере к концу V века, все люди, носившие эти титулы, считались равными сенаторам, хотя в действительности в заседаниях сената могли принимать участие только иллюстрии. Титул нобелиссима могли носить лишь члены императорской семьи. По достоинству он следовал за титулом цезаря и в V веке временно исчез из употребления.