Артур Вейгалл - История фараонов. Правящие династии Раннего, Древнего и Среднего царств Египта. 3000–1800 гг. до нашей эры

Надпись на упомянутой стеле сообщает, что она была изготовлена на 50-м году царствования Интефа, поэтому можно предположить, что ему исполнилось около 70 или 80 лет, когда он умер. В ней он говорит о захвате Тиниса: «Я высадился в священной долине. Я захватил весь ном Тиниса. Я открыл все его крепости. Я сделал его своими воротами, или границей, Севера… Я простер свою северную границу до нома Уаджет [Афродитопольского нома]». Царь говорит о работах, которые он провел во славу Амона, (местного бога Фив), вероятно, в Карнаке. Здесь мы видим начало возвышения этого божества. Весьма вероятно, что Интеф перенес свою резиденцию из города предков Гермонта, богом-покровителем которого был Монту, в город Фивы, находящийся в нескольких милях севернее, заложив таким образом основы его будущего великолепия. «Я наполнил храмы Амона прекрасными чашами, чтобы совершать возлияния… Я построил храмы, создал их ступени, восстановил их ворота, учредил их священные жертвоприношения навечно». Он говорит о себе, что он был «богат вещами, как паводок; и, как море, прекрасен [был] в славе Фив». Царь с гордостью добавляет, что все это «я сам завещал своему сыну. Нет лжи, которая вышла из моих уст, нет больше других слов, соответствующих тому, что я сказал, не было жестокости, сделанной любому жилищу [даже] в пустыне, не было потери для любого во владении отчим имуществом». Если мы вспомним, что после заключения мирного договора с домом Ахтои по завершении войны Ин-теф никогда больше не обращался к оружию, и если воскресим в памяти, как гераклеопольский фараон в письме к своему сыну, процитированном в предыдущей главе, просил, чтобы по отношению к Югу проявляли почтение, то придем к заключению, что старый правитель Фив был человеком, прямой характер которого вызывал уважение. Он закончил свою долгую жизнь, окруженный почетом.

Говоря об этой заупокойной стеле, следует отметить один любопытный факт. Спустя одиннадцать столетий во времена правления одного из последних царей, носивших имя Рамсес, была проведена проверка древних царских гробниц. Был составлен отчет, известный ныне как папирус Эббота. В этом документе чиновники сообщали, что посетили пирамиду Интефа. Они обнаружили, что она разрушена снаружи, но само погребение находится в хорошем состоянии. Затем они упоминают о большой заупокойной стеле, описывают, что на ней изображен царь, и даже называют кличку одной из его собак. В наши дни место в фиванском некрополе, где стояла эта пирамида, указывает лишь куча кирпичей. Однако заупокойную стелу, которая хранится в Каирском музее, можно увидеть в том же состоянии, в каком ее нашли чиновники три тысячи лет назад, когда ее возраст уже измерялся одиннадцатью столетиями.

Существуют еще одна-две надписи, упоминающие о царе Интефе, однако единственная важная из них высечена на скалах Элефантины. В ней дается его картуш и имя Сокола. Она свидетельствует, что он добывал гранит в расположенных поблизости каменоломнях.

В источниках Восемнадцатой династии были найдены две фрагментарные версии древней погребальной песни, называвшейся «Песней, которую [пели] в заупокойном храме царя Интефа». Вероятно, она появилась во времена владыки, о котором мы сейчас говорим. Ее текст таков: «Как счастлив этот добрый правитель! Это прекрасная воля провидения, что наши тела разрушаются и исчезают, тогда как другие остаются. [И было так] со дней [царственных] предков, богов, что существовали прежде, тех, кто покоится в своих пирамидах, знатных и прославленных, ушедших так же, тех, кто погребен в своих гробницах. Они построили для себя заупокойные храмы, [но] их дома больше не существуют. Взгляни, что случилось с ними! Я слышал слова Имхотепа и Хорджедефа», «слова очень знаменитые, как их высказывания, но посмотри на их храмы! Их стены упали, а [что до] их домов, они больше не существуют, как будто они никогда не существовали. Ни один человек не вернулся из загробного мира, чтобы рассказать нам, как они живут, чтобы рассказать нам, что случилось с ними, чтобы он мог сделать наши сердца счастливыми, прежде чем мы тоже уйдем в то место, куда они ушли. [Что ж], пусть твой разум забудет это! Пусть твоим удовольствием станет следовать желанию твоего сердца, пока ты еще жив. Положи мирру на твою голову и оденься в тончайшее льняное полотно. Используй прекрасные наслаждения [жизни], ибо они настоящие дары богов. Увеличивай все больше [и больше] свои удовольствия и не позволяй своему сердцу грустить. Следуй своему желанию и своей судьбе, свершай свои поступки на земле согласно тому, как говорит тебе сердце, пока не придет [также] к тебе тот день плача. [И все же помни, что] молчаливые сердцем [то есть мертвые] не слышат того плача, тот, кто в гробнице, не присутствует на похоронах. Будь счастлив в радости дня и не печалься об этом, ведь никто не может взять свои вещи с собой, и не возвращается назад никто из тех, кто ушел туда».

После смерти старого царя около 2221 года до н. э. трон Юга унаследовал его сын Интеф, принявший имя Сокола Нахт-небтепнефер, «Могущественен владыка на вершине удачи». Обнаруженная в Абидосе стела с именем этого царя доказывает, что он все еще удерживал Тинитский ном, захваченный его отцом. Тот факт, что он наследовал Уаханху Интефу, отмечен на заупокойной стеле Чечи. Последний сообщает, что сохранил свою должность главного казначея, когда Уаханх «отправился к своему горизонту и его сын занял его место». Вероятно, он был уже немолод, когда стал правителем после своего старого отца, и его пребывание на троне, видимо, было коротким – скорее всего, не больше 10 лет, хотя точное количество неизвестно. Похоже, он взошел на престол примерно в то же время, когда смерть фараона Мерикара Ахтои привела к концу правления династии Ахтои. Положение династии Интефа в связи с этим изменилось: от почти благожелательного бездействия царь перешел к тревожной готовности к защите. Фиванский двор не знал, когда на него нападут правители так называемой Десятой династии, и следующий царь Юга, должно быть, начал свое правление, с опаской глядя в будущее.

Личное имя этого нового царя было не Интеф, а Ментухотеп. Оно включало имя бога войны Монту – местного божества Гермонта. Можно предполагать, что он приходился прежнему царю скорее братом, чем сыном. В действительности он мог занять место царя Интефа, который, вероятно, был слабым правителем, не способным справиться с новой опасной ситуацией, вызванной падением династии Ахтои. Новый царь принял имя Сокола Санхибтауи, означавшее «Оживлено сердце Обеих земель». Его место в этой династии определяется благодаря заупокойной стеле