Жорж Корм - Религиозный вопрос в XXI веке. Геополитика и кризис постмодерна

По «Ежегодному докладу 2004 года» «Amnesty International», жертвами терроризма и антитеррористического насилия в этой стране с 1986 года стали 60 тысяч погибших.

Обо всех этих операциях см.: Georges Corm, Le Proche-Orient éclaté, op.cit.

In Larger Freedom…., op. cit., параграф 8.

A More Secure World: our Shared Responsibility, Документ A/59/565 Генеральной Ассамблеи ООН, 2 декабря 2004.

Ibid., p. 45, параграф 145.

Ibid., p. 45, параграф 147.

«Санкции являются жизненно важным инструментом, которым располагает Совет Безопасности и который позволяет предупреждать угрозы международному миру и безопасности…» (In Larger Freedom…, op.cit., параграф 109).

«Я хотел бы предложить, – заявил президент Хатами в этой речи, – выступая от имени Исламской республики Иран, ООН сделать первый шаг – объявить 2001 год “годом диалога цивилизаций”, с искренней надеждой, что благодаря такому диалогу можно начать путь к осуществлению всемирной справедливости и свободы. […] Установление и закрепление гражданственности, как на национальном уровне, так и международном, зависят от диалога между обществами и цивилизациями, представляющими различные точки зрения, предпочтения и подходы. Если человечество на заре нового века и нового тысячелетия приложит все усилия, чтобы организовать такой диалог, заменив вражду и конфронтацию словом и пониманием, оно сможет оставить будущим поколениям бесценное наследство» (полный текст доступен по адресу: http://www.parstimes.com/history/khatami_ speech_un.html).

Отрывок из речи Хосу Луиса Сапатеро, приведен по документу, распространявшемуся Мадридским университетом Комплутенсе во время состоявшегося 6–7 июня 2005 г. семинара «Союз цивилизаций: международная безопасность и космополитическая демократия».

Можно вспомнить растерянность добропорядочных элит и протесты многочисленных консервативных деятелей и институтов, как и израильского правительства, которые стали ответом на результаты опросов общественного мнения, проведенные Европейской комиссией в пятнадцати странах-членах ЕС вскоре после вторжения в Ирак, в октябре 2003 года. Согласно этим опросам, 53 % респондентов считают США угрозой миру на планете, что больше числа тех, кто такой же угрозой считают Ирак (52 %) или Иран и Северную Корею; также 59 % респондентов угрозой миру назвали Израиль (см. передовицу в ежедневном издании «Le Monde», 6 ноября 2003 года). Доклад по этим опросам доступен на веб-сайте ЕС: Iraq and Peace in the World, http:// ec.europa.eu/public_opimon/flash/fl151_iraq_full_report.pdf.

Church of England’s House of Bishops, Countering Terrorism. Power, Violence and Democracy Post 9/11, 19 septembre 2005.

Это случилось, в частности, с двадцатичетырехлетней Рэйчел Корри, членом «International Solidarity Movement» («Международного движения солидарности»), которая была убита в Рафахе, в секторе Газа, израильским танком, который её раздавил (вероятно, намеренно), когда она участвовала в манифестации, подавленной израильской армией 16 марта 2003 года; то же самое относится к молодому английскому активисту Томасу Херндаллу (23 года), фотографу и члену того же движения, который был ранен израильской армией 11 апреля 2003 года и умер из-за ранения 13 января 2004 г.

В основном такие построения питаются антисемитскими теориями, которые повсюду видят «еврейские» заговоры, беря пример с печально знаменитых «Протоколов сионских мудрецов», антисемитской фальшивки, сфабрикованной в начале XX века русской охранкой. Это, разумеется, обязывает с особенной бдительностью относиться к любой «диссидентской» информации, доступной в сети. Тем не менее, нелепо было бы из-за таких очевидно предосудительных отклонений отрицать наличие серьезной информации (серьезность которой определить несложно), ставящей под вопрос господствующий медийный дискурс. Обвинение в том, что это всего лишь «теория заговора», стало легким способом дискредитации подобной информации. Невозможно переоценить ту роль, которую дезинформация играет сегодня в международной политике, а зачастую и в местных политических играх. Разве различные геополитические интересы и геополитические соперничества не покоятся в силу самой своей природы на планировании акций, которые должны привести к определенному политическую результату, каковой возможен, если не допустить проникновения в общественное мнение информации о том, что данные государства прибегли к манипуляциям, остававшимся тайными?

Напомним, к примеру, о выражении «исламская атомная бомба», которым злоупотребляют медиа, описывающие попытки Пакистана заполучить ядерное оружие. Приходило ли кому-нибудь в голову говорить о «христианской» атомной бомбе, когда речь шла о западном или русском ядерном арсенале, «еврейской» бомбе Израиля или же об «индуистской» или «брахманистской» атомной бомбе Индии?

По этому вопросу можно отослать в ярким страницам Йоакима Мубарака, маронитского священника и первопроходца исламохристианского диалога, работавшего в русле Луи Масильона. Он же одним из первых сформулировал необходимость трехстороннего диалога с участием иудаизма, укорененного отныне на Святой земле в форме конкретного государства, но постоянно конфликтующего с палестинцами и соседними арабскими государствами: Youakim Moubarac, Un homme d’exception, texts réunis et présentés par Georges Corm, La Librarie orientale, Beyrouth, 2004; Youakim Moubarac, Les Cahiers de l’Âge d’Homme, Genève, 2005.

Особенно это выражается в многочисленных религиозных передачах, в которых улемов интервьюируют по самым разным вопросам, начиная с сексуальности, вопросов семьи, медицинских или психиатрических проблем и заканчивая серьёзными вопросами международной политики; типичным примером может послужить передача «Шариат и жизнь» шейха Юсефа Аль-Карадави на спутниковом канале «Аль-Джазира». Многочисленные передачи посвящаются также мусульманским сообществам Европы – в них беспрерывно пережевываются тяготы мусульманской жизни в различных европейских странах, обусловленные тем, что их окружение не является достаточно «исламским», а европейские страны враждебны к «исламским нравам» (хиджабу, рамадану и т. п.).

Трактовка запрета на хиджаб в государственных французских школах, которую предлагает большинство арабских медиа, является поразительным примером намеренной дезинформации: этот закон, принятый в феврале 2004 года, лукаво изображался в качестве общего запрета на ношение хиджаба на территории Франции, то есть никак не уточнялась зона действия принятой меры, как и разносторонние споры, которые велись по этому поводу во Франции даже в рамках Комиссии Стази.