Гай Стэндинг - Прекариат: новый опасный класс

Шумиха вокруг мультикультурализма и идентичности непосредственно затрагивает прекариат. Характерная особенность всех резидентов – это отсутствие прав. Гражданин имеет право на идентичность, то есть право знать, кто он и с кем разделяет общие ценности, общие устремления. У прекариата нет четкой идентичности. Но в глобализирующемся мире никуда не денешься от мультикультурализма и множественной идентичности.

Государства должны разрешить множественную идентичность: каждый в том или ином смысле резидент, поскольку имеет права в пределах одних саморегулирующихсягрупп, а в других не имеет. Любая идентичность дает определенный набор прав. Так, человек может иметь идентичность как верующий или как атеист, что дает ему в сообществе права, которых другие не имеют (право на выходной в определенные дни, право молиться или не молиться и т. п.). Главная трудность здесь связана с механизмами иерархии, подавления и отлучения от сообщества; кроме того, нужно, чтобы осуществление тех или иных прав сообщества не ущемляло права или идентичность остальных.

Еще важнее для прекариата права, связанные с принадлежностью к определенному профессиональному сообществу. Если человек работает слесарем или сиделкой, у него должны быть права, соответствующие тем, что есть у других представителей той же профессии, в том числе право утверждать, что он имеет квалификацию и ее подтверждают знающие люди. Но это совсем не то же самое, что сказать: если профессиональное сообщество вас не принимает, то вы не имеете права выполнять эту работу, а именно так многие и попадают в прекариат. Вот почему профессиональная идентичность должна основываться на системе аккредитаций, а не на лицензировании, подразумевающем конкуренцию, и должна опираться на демократические структуры управления внутри профессиональных групп, где будут учитываться все интересы (подробнее об этом см.: Standing, 2009). Профессиональная демократия – основа свободы двадцать первого века.

Если говорить о политическом аспекте идентичности, то современный неофашизм категорически не желает признавать идентичность и культуру других. Неолибералы также против самой идеи идентичности, на том основании, что индивидуумы в рыночном обществе не имеют общих черт. Неолибералы признают лишь некую общность, плавильный котел наций, как подразумевается в конституциях США и Франции. И та и другая позиции, мягко говоря, бесполезны. Куда разумней было бы признать, что идентичностей много, каждый может определить для себя что-то свое, и нам нужно создать такие общественные институты и такую политику, которые помогали бы защищать и развивать их.

Прекариат больше всех страдает от кризиса идентичности. Он не должен бежать от мультикультурализма или легитимизации множественных идентичностей. Он должен сделать другое, гораздо более серьезное, что позволит ему заявить о своих интересах во всех структурах и институтах идентичности. Это не требование новой формы корпоративизма. Это призыв к прекариату стать классом «для себя».

Те, кого оттесняют в прекариат, должны дать отпор превращению образования в товар. Нужно покончить с университетами без преподавателей, напичканными техникой паноптикона, – этому помогут демократичное и прозрачное регулирование, включая профессиональные ассоциации и законы, устанавливающие, что третичное образование, а также другие его уровни, не должно быть «без учителей».

Содержание учебных программ следует доверить профессионалам – преподавателям и ученым, – а «потребители», студенты, должны иметь право голоса в том, что касается структуры и задач образования. Также надо дать прекариату возможность получать образование на долговременной основе, а не просто проходить подготовку в качестве «человеческого капитала». Это вовсе не идеализм. Конечно, студенты не знают, что для них лучше. Никто из нас не знает. Что нам нужно, так это система управления, которая уравновесит силы, формирующие этот процесс. В настоящее время его полностью контролируют сторонники коммерциализации. И это ужасно.

Нужно что-то сделать с отупляющим образованием в процессе подготовки «человеческого капитала». Эксперты в США отмечают, что люди отвыкают читать, все более распространенным становится синдром дефицита внимания. И такое происходит не только в США. Нужно освободить образование ради его же пользы, а сторонников коммерциализации как-то урезонить. Устранить их совсем невозможно, но баланса в сторону либерализации образования можно добиться институциональными мерами.

Тем, кто хочет, чтобы университеты обслуживали предпринимательство и бизнес и вынашивали рыночные перспективы, следует вспомнить о великих мыслителях прошлого. Как сказал философ Альфред Норт Уайтхед (Alfred North Whitehead), «смысл университета в том, что он поддерживает связь между знанием и текущей жизнью, связывая молодое и старое поколения творческим отношением к обучению».

Еще раньше, в 1867 году, Джон Стюарт Милль (John Stuart Mill), будучи избран ректором университета св. Андрея, заявил: «Университеты не для того нужны, чтобы научать людей тому, что позволит им тем или иным образом заработать на жизнь. Их задача – выпускать не умелых юристов, врачей ли инженеров, но способных и культурных людей». В связи с коммерциализацией об этом принципе забыли, но прекариат должен подумать, как его вернуть. Филистеров пора остановить.

Есть и еще одна, более прагматичная, тема. Избежать статусной фрустрации у молодежи, получившей слишком хорошее формальное образование для предлагаемых должностей, можно, если сделать дипломы «предметом досуга» (а не предметом капиталовложений). Пусть люди получают образование дольше, нужно обеспечить людям отпуска для продолжения образования во время их взрослой жизни, и не нужно делать такой упор на то, чтобы сразу после школы поступать в университет.

Прекариат, вероятно, мечтает о чем-то вроде «университизации» жизни – о том, чтобы можно было при желании все время учиться. Для этого он должен лучше контролировать свое время и иметь доступ к общественной сфере, где образование будет рассматриваться как медленный осознанный процесс.

Есть такое распространенное мнение, что все работы хороши, – очень удобная позиция для тех, кто живет за счет труда других.

Работу нужно освободить от привязки к рабочим местам и наемному труду. Ко всем видам виды работы следует относиться с равным уважением, не думая, что человек, не имеющий должности, не работает или что кто-то, кто сейчас без работы, закоренелый лодырь. Обществу вредит не праздность. На самом деле бездельники вредят сами себе, растрачивая жизнь понапрасну. Обществу дороже контролировать и наказывать это крошечное меньшинство, чем заставить этих людей заняться каким-нибудь малопроизводительным трудом. Более того, немного полениться не так уж и вредно. Почем знать, может, тот, кто сейчас якобы бездельничает, на самом деле отдыхает или собирается с мыслями? Почему непременно нужно предполагать худшее и порицать? Величайшие умы человечества проводили много времени в праздности, и всякий, кто читал эссе Бертрана Расселла «Похвала праздности», должен устыдиться и не требовать исступленного труда от других.