Эмили Дункан - Жестокие святые

– Может, попробуем еще раз? Скажи мне, как зовут девушку и куда она направилась.

Константин стиснул зубы и посмотрел на парнишку. Его черты лица смягчились, но Серефин понял, что он еще не готов рассказать все, что знал.

– Похоже, тут потребуется еще немного убеждения, – сказал Серефин.

По его большому пальцу продолжала струиться кровь, поэтому он осторожно вырвал еще одну страницу из книги заклинаний.

На лице Константина мелькнул страх, когда Серефин, подперев подбородок ладонью, посмотрел на парнишку. Заклинание быстро начало действовать, и паренек задрожал от безмолвной боли, а по его лицу потекли слезы. Серефина поразила эта мученическая стойкость перед лицом агонии.

– Нет! – Константин забился в своих путах. – Не трогай его! Не мучай его.

– Ох? Мне остановиться? – Серефин развеял заклинание, и паренек тут же захныкал.

На лице Константина мелькнула тоска, а затем отразилось смирение.

– Надежда. Ее зовут Надежда.

– Полное имя, пожалуйста?

Серефин протянул руку и вытащил один из кинжалов Остии, висящих на ее бедре. А затем принялся чистить ногти острием лезвия.

– Лаптева. Надежда Лаптева.

Серефин еле сдержал улыбку. Теперь девчонка была у него в руках.

– А вторая девушка?

– Анна Вадимова. Я… Я не знаю, куда они отправились. В этом районе есть несколько убежищ, и она могла выбрать любое из них.

Юноша осел на пол под грузом предательства. Серефина это только развеселило. Даже он понимал, насколько это жалкая информация. И его не удивило, что они обустроили несколько убежищ. Что ж, им придется тщательно прочесать окрестности. Но перед этим Серефину еще хотелось получить ответы на некоторые вопросы, связанные с концом света:

– Достаточно ли она сильна, чтобы погасить все звезды на небе?

Константин поднял голову, и Серефина пронзило легкое отвращение, когда он увидел на лице пленника что-то подозрительно напоминающее надежду.

– Она нет, но боги да.

Серефин тихо хмыкнул:

– Ну конечно. – Он встал. – Спасибо, Константин, что уделил мне время.

Он вырвал еще одну страницу из книги заклинаний и скомкал ее в руке.

Остия отступила на шаг, и паренек замертво рухнул на пол.

Серефин вышел из комнаты, когда шок на лице калязинского монаха сменился злостью, а воздух наполнили яростные крики.

Остия закрыла дверь, чтобы заглушить их.

– Я попрошу кого-нибудь забрать тело, – сказал она.

– Спасибо. – Серефин посмотрел на Остию. – Прошу тебя, больше не позволяй мне напиваться.

– Как пожелаешь, Серефин.

Когда они вернулись в святилище, Серефин остановился перед богато украшенным алтарем. Он провел рукой по резному изображению леса, которое уходило к потолку.

И тут внезапно его череп пронзила боль, а глаза закололо, словно в них вонзились шипы. Упав на пол, он схватился одной рукой за голову, а второй принялся на ощупь искать книгу заклинаний и бритву.

– Серефин! – бросившись на колени, вскрикнула Остия.

Он сжал кулак. Боль уже рассеялась и отступила, утекая словно вода и позволяя вздохнуть.

– Что это было?

Серефин мысленно проверил все активные магические нити. И не обнаружил той, что вела к заклинанию, привязанному к девушке-клирику. Он потянулся к ней, прижав указательный палец к бритве в рукаве, но даже свежая кровь не смогла восстановить ее. Теперь он знал ее имя, но оно не поможет, если потерять след.

Видимо, беглянка обнаружила заклинание, разрушила и теперь не давала вновь его оживить. А ночью погасила все звезды на небе. Девчонка оказалась сильнее, чем он думал.

И поэтому он просто обязан ее найти. А затем забрать ее силу себе.

– Пусть Теодор возглавит отряд, – медленно произнес Серефин. – А мы с тобой и Кацпером отправимся за девчонкой. Прямо сейчас.

На висках у Нади выступила испарина, но лишь заклинание принца развеялось, она почувствовала облегчение. А стоило выдохнуть, как и странное ощущение, что что-то не так, ее покинуло.

Шедший впереди транавиец остановился. Оглянувшись, он посмотрел на нее и нахмурился, отчего исказились татуировки на лбу.

«Он не должен был этого почувствовать», – подумала Надя.

«Нет… не должен был, – согласилась с ней Марженя, и ее голос звучал заинтересованно. – Ты же скоро избавишься от него, да?»

«Он транавиец», – ответила Надя.

Для нее это все объясняло.

Надя была обескуражена, когда Марженя сказала, что принц следит за каждым ее шагом. Ведь она даже не почувствовала запаха его магии крови. Существовало еще множество вещей, которые Надя не могла делать сама.

После того как Париджахан предложила воспользоваться их укрытием, они быстро догнали спутников. Рашид улыбнулся Наде, а Малахия лишь молча посмотрел на нее и, отвернувшись, продолжил путь.

Они подошли к большой полуразвалившейся церкви, расположенной посреди долины. Похоже, тот, кто построил ее, хотел посоперничать с собором Мученика Адриана в Хавирске, но что-то помешало ему. Здание было выполнено из дерева – даже округлые, похожие на луковки купола, а стены покрывала красная краска, которая облупилась от времени. Судя по резьбе над дверью, церковь собирались посвятить Алёне, богине солнца.

«Это твое?» – спросила Надя, сжав пальцами соответствующую бусину на четках.

В ответ ее окутало весельем:

«Ее так и не освятили в мою честь».

Надя оглядела церковь. Она могла исправить это упущение. «Интересно, как эти беглецы отнесутся к тому, что вместе с ними тут поселится богиня?» – подумала она. Если они действительно беглецы. Она не знала, каким словом можно описать этих трех чужаков, среди которых затесался как минимум один враг.

Рашид толкнул дверь. В передней оказалось темно, а из огарков свечей в канделябрах горел только один. Изнутри здание ничем не напоминало церковь. Вглубь вели три заполненных тьмой коридора – два по бокам и один посредине. Надя предположила, что тот, что по центру, ведет к святилищу – так строили большинство церквей, – но остальная часть здания явно была спроектирована так, что подсобные помещения выстроились в одну линию.

– Она уже была в таком виде, когда мы наткнулись на нее, – сказала Париджахан.

Темная передняя переходила в большой, просторный неф. У дальней стены громоздилась груда оружия, судя по всему, отобранного у транавийских отрядов. В комнату залетал холодный воздух из дыр на потолке, но в импровизированном камине, сложенном в дальней части святилища, тлел огонь, у которого можно было хоть немного согреться. На противоположном конце комнаты лежала стопка истончившихся подушек и одеял. Рашид тут же уселся на них, а затем положил арбалет на колени и принялся тщательно его осматривать. Неподалеку от него и одеял стоял стол со скамейками, явно перенесенные из кухни, на которых лежало несколько потрепанных карт.