Эмили Дункан - Жестокие святые

– Странное чувство, – хрипло произнес он.

Надя отдернула руку и затрясла ею, словно это могло помочь.

Перед ее глазами всплыли сожженные деревни и оскверненные церкви – дело рук транавийцев. А ведь он был одним из них и причастен к ужасам, сотворенным с его народом. Она напомнила себе, что транавийцы разрушили ее дом, убили Костю и ей следовало отомстить за это.

Надя моргнула, отгоняя видения.

– У тебя тоже будет вымышленное имя? – пытаясь отвлечься, спросила она.

– Якоб.

– Ну, это даже легче произнести, чем Малахия, – сказала Надя.

Он тихо рассмеялся. Его смех прозвучал так неожиданно и она так редко его слышала, что удивленно моргнула. Ее уши начали гореть, а щеки залились румянцем. И ей пришлось опустить голову, чтобы не смотреть на него.

Надя слышала, как зашуршали страницы книги, а затем Малахия вырвал одну с нужным заклинанием. Малахия приподнял ей подбородок, и прикосновение обожгло кожу. Вложив заклинание ей в руки, он размазал кровь большим пальцем по ее лбу, носу, нижней губе и подбородку.

Она не сводила глаз с его нахмуренного лица. А Малахия поднял ей подбородок еще выше, чтобы провести линию по горлу.

Сначала показалось, что ничего не произошло. Но через мгновение Надю окутало очерняющее, ядовитое прикосновение его магии. Сделав резкий вдох, она одной рукой ухватилась за предплечье Малахии.

– Все хорошо, – пробормотал он, поддержав девушку, когда ее колени подогнулись.

– Нет, это неправильно.

Горло сжалось от боли. А с каждым вздохом на нее накатывались обжигающие огненные волны. Почувствовав, как слезы жгут глаза, она закрыла их.

Но через пару мгновений все прекратилось. Вот только отсутствие боли было таким же неприятным. Когда Надя открыла глаза, то медленно осознала, что ее голова покоилась на груди Малахии. Она тут же заставила себя отстраниться, стараясь не показать охватившей ее паники.

Транавиец наклонился, зачерпнул снег и, выпрямившись, сжал в кулаке, чтобы растопить его. Как только это произошло, он потянулся к ней. Но Надя быстро отступила на шаг.

Между ними натянулась невидимая нить. Они носили маски, которые создали друг для друга, и это связывало их воедино.

Не произнося ни слова, он вопросительно посмотрел на нее. А затем вновь потянулся к ней, и на этот раз она позволила смыть кровь со своего лица.

– Мне следовало предупредить тебя. Вероятно, твоя сущность отвергла мою магию.

– Уже все прошло, не волнуйся, – сказала Надя. – Заклинание сработало? Ты не выглядишь по-другому для меня, а как выгляжу я?

Малахия отступил назад, чтобы стереть кровь с рук, но покосился на нее.

– Ты прекрасно выглядишь, – пробормотал он, но что-то слышалось в его голосе, чему она не могла подобрать названия.

– Да?

Он кивнул с бесстрастным выражением лица:

– Но не такая красивая, как калязинка-крестьянка, которая всю жизнь провела в монастыре.

Надя моргнула и отступила на шаг. А затем резко развернулась и ушла с поляны.

В саду было темно – ни гвардейцев, ни единой живой души. Только три транавийских подростка с бутылками кроя, которые только впустую тратили свое время. Они ждали юношу, которого Кацпер отправил на разведку в Соляные пещеры.

Вернувшись домой, Серефин приступил к своим неизбежным обязанностям: покупке новой коллекции книг заклинаний, беседе со славками, которые просили об аудиенции, и другим более насущным делам. Но он так и не навестил мать. Он не специально откладывал этот визит, просто не нашел для него подходящее время. Серефин знал, что, стоит ему навестить ее, как тут же расскажет о своих подозрениях. И не был уверен, что она станет скрывать что-то от его отца.

Поэтому, вместо того чтобы вникать во множественные заговоры, клубящиеся в воздухе Гражика, столь же тяжелом, как и магический смог, Серефин решил сделать то, что у него получалось лучше всего: употребил просто фантастическое количество алкоголя.

И именно этот вечер выбрали убийцы, чтобы нанести свой удар.

Остия первая заметила их и тут же вскочила на ноги и одним быстрым движением стянула с пояса тонкую зителку.

Мир опасно накренился, когда Серефин поднялся на ноги, но он потряс головой, стараясь протрезветь. Ну или стать хоть немного трезвее.

– Как им удалось перебраться через стены? – недоверчиво спросил Кацпер.

Они с Остией инстинктивно придвинулись к своему принцу, чтобы защитить его. И тут же в его сторону полетел вращающийся кинжал.

Увидев приближающийся клинок, Серефин нырнул в сторону, а его пальцы уже неосознанно перелистывали книгу заклинаний. Второй рукой он скользнул по бритве в рукаве, и из раны хлынула кровь.

– Калязинцы? – пробормотал он, обращаясь к Остии.

На садовой тропинке появился второй убийца. А из-за кустов выпрыгнул третий, сбив Кацпера с ног.

– Не уверена.

Казалось, она раздумывала, к какому убийце кинуться первому, не желая оставлять Серефина одного. А Кацпер уже сражался с третьим.

Толкнув ее к тому, что лежал на тропинке, Серефин скомкал в руке страницу из книги заклинаний. Магия тут же ответила ему, поэтому он позволил убийце приблизиться, прежде чем поднять руку и подуть на окровавленный кулак. Бумага рассыпалась пеплом у него на ладони и полетела в лицо убийце. А соприкоснувшись с его кожей, тут же вспыхнула пламенем.

Стоило ударить мужчину сапогом в живот, как тот тут же рухнул на землю. Серефин обернулся и увидел, что Кацпер перерезал горло своему противнику, а Остия, оказавшаяся почти наполовину ниже третьего убийцы, произнесла какое-то заклинание, отчего тот споткнулся. Когда он попытался встать на ноги, она прыгнула на него и, обхватив ногами талию, вонзила оба лезвия ему в шею. Как только мужчина начал заваливаться на землю, Остия грациозно отпрыгнула в сторону.

«Ну, они быстро справились». Серефин недоумевал, кто мог отправить за ними настолько некомпетентных убийц, видимо, кто-то не слишком верил в их успех.

Остия обернулась, и ее единственный глаз расширился.

– Серефин!

Что-то ударило его по затылку. Боль пронзила голову, и Серефин пошатнулся. Колени больно врезались в каменную дорожку. Ему удалось встать на корточки, но в глазах помутнело, и он с трудом различил в темноте еще три фигуры.

«Конечно, их должно было оказаться больше». Серефин попытался встать, но из-за слепоты и головокружения это оказалось невозможно.