Холли Блэк - Жестокий принц

Верховный Король поднимается, и весь холм затихает.

– Долгим было мое правление, но сегодня я покидаю вас. – Его голос эхом разносится во все стороны. Нынешний правитель редко обращался к столь огромному собранию, и я поражена как силой голоса, так и хрупкостью тела. – Услышав в первый раз зов Обещанной земли, я решил, что этот зов умолкнет. Но сопротивляться ему больше не могу. Сегодня короля не станет, но появится странник.

Собравшиеся здесь знали, что так случится, и тем не менее со всех сторон я слышу плач. Какой-то спрайт передо мной льет слезы на волосы козлиноголовой пуки.

Придворный поэт и сенешаль, Вал Морен, сходит с помоста по боковым ступенькам. Согбенный, худой как щепка, с длинными волосами и вороном на плече, он опирается на деревянный посох со свежим ростком. Говорят, его еще в юности сманили сюда из мира смертных, и я спрашиваю, что же он будет делать среди фейри без своего короля.

– Мой господин, отпускать вас мы не хотим, – говорит он, и эти слова звучат с особым, торжественно-печальным резонансом.

Элдред складывает руки в форме чаши, и ветви трона содрогаются и начинают расти, тянуться вверх новыми, зелеными побегами, на которых, по всей длине, раскрываются почки и расцветают бутоны. Свисающие с потолка корни устремляются вниз и расползаются по нижней стороне холма. Воздух наполняется густым ароматом будущих яблок, как будто принесенным летним бризом.

– Другой встанет на мое место, а я прошу вас освободить меня.

В ответ на просьбу все собрание выдыхает единым голосом:

– Освобождаем.

Тяжелая мантия, символ верховной власти, соскальзывает с плеч старика и падает на каменный пол украшенной брильянтами тряпкой. В движеньях короля ощущается нервный порыв. Он занимает трон владыки Эльфхейма так долго, что некоторые из присутствующих и не помнят другого короля. Мне он всегда казался стариком, но теперь вместе с мантией с его спины как будто скатились и годы.

– Кого поставишь вместо себя? – спрашивает Вал Морен. – Кто будет нашим Верховным Королем?

– Мой третий по рожденью сын, Даин, – отвечает Элдред. – Выйди, дитя.

Принц Даин поднимается со стула. Его мать снимает белое покрывало, оставляя сына голым. Я моргаю. В Фейриленде к определенной степени наготы постепенно привыкаешь, но в королевской семье такое обнажение – редкость. На фоне братьев и сестер в их тяжелых, пышных нарядах Даин кажется хрупким и уязвимым. Неужели ему не холодно? Думаю о своей раненой руке и надеюсь, что нет.

– Принимаешь? – спрашивает Вал Морен. Ворон на его плече вскидывает крылья и бьет ими воздух. Часть ли это церемонии? Не знаю.

– Я приму бремя и честь короны, – торжественно произносит Даин, и в этот миг нагота становится чем-то другим, неким знаком силы. – Я приму ее.

– Неблагой двор, повелитель тьмы, выйди и отметь своего принца, – говорит Вал Морен.

Какая-то богган неуклюже проходит к помосту. Тело ее покрыто густыми золотистыми волосами, длинные руки волочились бы по земле, если бы она не сгибала их. Вид у нее внушительный, и сломать принца Даина пополам ей бы не стоило больших трудов. Нижнюю часть тела прикрывает пошитая из кусков меха юбка, а в руке богган держит что-то похожее на большую чернильницу. Подцепив левой рукой сгустившуюся кровь, она обмазывает принцу живот и левую ногу. Он стоит неподвижно. Закончив, богган отступает, осматривает Даина, словно любуясь своей жутковатой работой, и кланяется Элдреду.

– Благой двор, сумеречный народ, выйди и отметь своего принца, – провозглашает сенешаль.

Крохотный на вид мальчонка в покрывале, напоминающем березовую кору, и с торчащими во все стороны волосами направляется к помосту. На спине у него зеленые крылышки. Он помечает принца с другой стороны, нанося широкие полосы густой, желтой, как сливочное масло, пыльцой.

– Дикие фейри, застенчивый народ, выйдите и отметьте своего принца.

На этот раз вперед выходит хоб в опрятном, аккуратно пошитом костюмчике. Двумя пригоршнями грязи он помечает центр груди принца Даина, прямо над сердцем.

В толпе замечаю наконец пошатывающегося, с винным мехом в руке Кардана. Похоже, он успел изрядно нагрузиться.

Я вспоминаю серебристое пятно на его щеке и бесстыдный жест и понимаю, что свое путешествие к нынешнему состоянию он уже начал тогда. Хорошо еще, что в столь важный и ответственный для королевской семьи момент, случающийся раз в несколько столетий, он не оказался на помосте вместе с остальными.

Но неприятности у него определенно еще впереди.

– Кто оденет его? – вопрошает Вал Морен, и теперь уже братья и сестры приносят белую тунику и кожаные штаны, золотую цепь и высокие кожаные сапоги. В этом облачении Даин похож на короля из книжки, правителя, которого ждет мудрое и справедливое правление. Представляю, с какой гордостью следят за церемонией Призрак с балок и Таракан в маске. Я чувствую эту гордость и в себе. Гордость за того, кому присягнула.

Но я не забыла и его обращенные ко мне слова:

«Ты – мое творение, Джуд Дуарте».

Касаюсь раненой рукой серебряного меча, который выковал мой отец. После сегодняшней церемонии я буду королевской шпионкой и членом его двора. Я буду лгать его врагам и, если не сработает, найду способ сделать кое-что похуже.

А если и он встанет на моем пути, я справлюсь и с ним.

Вал Морен бьет посохом по земле, и я чувствую эхо удара в зубах.

– Кто коронует его?

На лице Элдреда выражение гордости. В шишковатых пальцах корона сверкает так, словно солнечные лучи исходят из самого металла.

– Я.

Стража незаметно меняет построение, возможно, готовясь вывести старика из дворца. Рыцарей по периметру собрания больше, чем было в начале церемонии.

– Подойди, Даин, – говорит Верховный Король. – Стань на колени предо мной.

Принц склоняется перед отцом и собранием.

Бросаю взгляд на Тарин, которая все еще стоит рядом с Локком. Ориана предусмотрительно обняла сына. Один из лейтенантов Мадока, наклонившись, что-то говорит ей и указывает на дверь. В свою очередь Ориана кивает Виви и направляется вместе к выходу. Тарин и Локк следуют за ней. Я стискиваю зубы и тоже пробиваюсь через толпу. Не хочу позорить себя, как Кардан, не оказавшийся в нужное время там, где должно.

Сильный голос Вал Морена рассекает мои мысли.

– А ты, Народ Эльфхейма, принимаешь принца Даина как Верховного Короля?

В поднявшемся над толпой крике смешались и юные голоса, и могучий рев.

– Принимаем!

Я пробегаю взглядом по рыцарям, окружившим помост. В другой жизни я была бы одной из них. Среди рыцарей попадаются и знакомые лица. Лучшие командиры Мадока. Преданнейшие воины. Сегодня они не в форме. Поверх сияющих доспехов ливреи рода Зеленого вереска.