Сара Маас - Башня рассвета

Чувствовалось, Сартак знает не только историю хаганата и своего континента. Несарина похвастаться такими знаниями не могла, да и ее обучение проходило в иных условиях.

– А это как-то связано с астерионскими лошадьми?

– Самым тесным образом. В Астерионе собраны лучшие кузнецы и лошадники. Во всяком случае, так было, пока границы не закрылись и над миром не сгустилась тьма.

Несарина продолжала рассматривать короткий меч. Казалось, его металл был пронизан звездным светом, на фоне которого выделялись письмена вдоль желоба.

– Интересно, что здесь написано?

Сартак разглядывал астерионский нож, и по лицу принца двигались неяркие солнечные зайчики.

– Наверное, заклинания против врагов. Быть может, против…

Он не договорил, но Несарина и так догадалась: против валгов.

– Лучше и не допытываться, – вздохнула она. – Я отчасти надеюсь, что не придется.

Оставив Сартака выбирать оружие, Несарина прикрепила короткий меч к поясу и прошла к дальней стене, где темнели надписи. Она простучала весь пол вокруг, но ничего не обнаружила. Тогда она стала всматриваться в сами надписи. В них не было такого изящества, как в надписях на оружии. Черные, скачущие буквы. Даже не черные, а…

– Это кровь, – подсказал Сартак, подойдя к ней.

И на его поясе поблескивал астерионский нож.

Скорее всего, надписи были предсмертными. От тех, кто их оставлял, не сохранилось даже праха.

– Это фэйский язык. Его еще называют Древним языком, – сказала Несарина. – У вас были прекрасные учителя, но сомневаюсь, что они вас учили Древнему языку.

Сартак покачал головой.

– Надо хоть как-то это записать, – сказала Несарина. – Может, вы умеете в точности запоминать чужие письмена?

– Не умею. – Досадливо выругавшись, Сартак повернулся к лестнице. – В поклаже есть пергамент, дорожная чернильница и перья. Я бы мог…

Несарину поразила не оборванная фраза, а поза Сартака. Он замер, превратившись в статую. Несарина потянулась за фэйским мечом.

– Я избавлю вас от лишних хлопот, – послышался насмешливый женский голос, говоривший на халхийском. – Там написано: «Не забывай глядеть вверх». Жаль, что вы не последовали этому совету.

Несарина запрокинула голову и увидело существо, которое переползло с лестницы на потолок и теперь двигалось к ним. Она сжала зубы, чтобы не закричать.

Увиденное было отвратительнее, чем представляла себе Несарина. Харанкай… точнее, харанкаиха, поскольку это была самка, оказалась еще гнуснее. За считаные секунды она успела перебраться с потолка на пол.

Чудовище было крупнее лошади. Кожа местами серая, местами черная, вся в белых пятнах. Ячеистые глаза казались черными бездонными ямками. Как ни странно, при таких размерах паучиха не выглядела глыбой. Если сравнивать с обычными пауками, она больше походила на черную вдову, чем на тарантула.

– Когда фэйские недоумки строили эту башню, они забывали глядеть вверх. – Говорила паучиха мелодичным и даже красивым голосом, что никак не вязалось с ее жутким обликом. – А еще они забывали, на кого ставят свои ловушки.

Несарина торопливо оглядывала лестницу за спиной паучихи, световые колодцы. Других выходов не было. Путей к отступлению – тоже.

Развалины сторожевой башни превратились в паутину. Какие же они глупцы, что сунулись вниз.

Когти на лапах паучихи скребли камень.

Несарина вернула нож за пояс.

– Правильно, – похвалила ее паучиха. – Думаю, ты догадалась: воевать со мной этими фэйскими побрякушками бесполезно.

Несарина выхватила лук, вложила стрелу.

Паучиха засмеялась:

– Глупая ты девчонка. Если фэйские лучники еще тогда не смогли меня остановить, неужели ты думаешь, что у тебя получится?

Сартак чуть приподнял меч.

Когда после завтрака Борта заплетала ей косу, Несарине и в голову не приходило, что они полетят в эти древние развалины навстречу своей смерти.

Паучиха была более опасной противницей, чем солдаты, одержимые валгами. Она чувствовала себя хозяйкой положения и могла не торопиться. Ее главным оружием были ядовитые зубы, торчащие из раскрытой пасти.

– Когда я покончу с тобой, наездник, и с твоей подружкой, я займусь вашей птичкой. Ох и покричит же она у меня.

Из зубов на пол капал яд.

Паучиха перешла в наступление.

Несарина выпустила стрелу и тут же вложила другую. Но паучиха двигалась так быстро, что стрела вместо глаза чиркнула по брюшному панцирю и отбросила противницу к пыточному столу. Возможно, это тоже было частью ее маневра. Отскочив, как мячик, паучиха предприняла новую атаку.

Сартак что есть силы ударил мечом по когтистой лапе. Паучиха взвыла, из раны полилась черная кровь. Несарина и Сартак бросились к лестнице. Харанкаиха успела преградить им путь. Ее лапы уперлись в каменный стол и стену. Яд, капавший с зубов, отвратительно вонял. Каждая капля заключала в себе мучительную смерть.

– Человеческое дерьмо, – прошипела паучиха, плюнув им под ноги.

Краешком глаза Несарина видела взметнувшуюся руку Сартака. Принц намеревался оттолкнуть ее в сторону, загородить от смертоносных челюстей паучихи.

Потом что-то стремительно пронеслось мимо Несарины, и это что-то заставило паучиху пронзительно закричать.

Несарина вертела головой, пытаясь разобраться в произошедшем. Только что она возмущалась дурацким самопожертвованием Сартака, а через мгновение паучиха уже кувыркалась по полу.

Кадара никак не смогла бы сюда пробраться. Паучиху атаковал крупный зверь, вооруженный когтями и зубами, – серый волк величиной с пони и невероятно свирепый.

Не теряя времени, Сартак, а за ним и Несарина бросились к винтовой лестнице. Им было некогда думать о возможных оставшихся ловушках и ощупывать ступеньки. Они перепрыгнули через одну лестничную яму, затем через другую. Снизу доносились звуки сражения и злобное верещание.

Потом визг, даже не волчий, а какой-то собачий. И тишина.

Несарина и Сартак выскочили из внутренней арки и устремились к выходу из башни. Несарина оказалась впереди, и принц все время подталкивал ее, не давая оглядываться.

Покинув башню, они все же остановились и оглянулись.

Они думали, что паучиха бросится их догонять. Но та помчалась вверх по внешней лестнице. Сейчас ее главным противником был волк, на которого она устроила засаду.

Волк выбежал наружу. Он торопился скрыться в лесу и даже не оглядывался. И тогда паучиха прыгнула. А с небес золотистым камнем упала Кадара.

От боевого клича рукки задрожали окрестные сосны. Ее когти вонзились в живот паучихи. Паучиха полетела вниз.

Волк метнулся в сторону. Сартак что-то закричал Кадаре, но его крик заглушили крики птицы и паучихи. Харанкаиха упала на спину. Расчет Кадары оправдался. Острые когти рукки вонзились в подбрюшье паучихи, и за дело принялся клюв, по остроте не уступающий мечу.