Сара Маас - Башня рассвета

Про путь к себе, в жизнь.

– Да, – прошептала Ириана. – Но в последний раз. Тьма не хочет с тобой расставаться.

– Я не могу ответить ей взаимностью, – попытался пошутить он.

Улыбка Ирианы была ярче, чем сияние ее тела. Звезда. Она была упавшей звездой.

Она вновь протянула руку. Молчаливое обещание того, что ожидало его по другую сторону тьмы. У него еще оставалось много незавершенных дел. Невыполненных обещаний.

И глядя на Ириану, на ее улыбку…

Жизнь. Он вправе наслаждаться жизнью. Сражаться за жизнь.

Разлом, начавшийся и оканчивающий здесь… Да, этот разлом принадлежал ему. Судьба позволила ему сломаться, чтобы потом началось созидание.

Чтобы он мог все начать заново. Это был его долг перед королем и родиной.

И перед самим собой.

Ириана кивнула, словно говоря «да».

И тогда Шаол встал. Вгляделся во тьму – часть его души. Не ужаснулся, не попятился назад.

Улыбаясь Ириане, он взял протянутую руку.

Была боль, отчаяние и страх. Была радость, смех и покой. Это называлось жизнью во всей ее полноте, и, когда тьма атаковала Шаола и Ириану, он не испугался. Он смотрел во тьму и улыбался.

Он не был сломлен. Он созидался заново. И когда тьма взглянула на него, Шаол дотронулся до ее щеки. Поцеловал тьму в лоб.

Тьма ослабила хватку и убралась в яму. Там она свернулась на каменном полу, внимательно и осторожно поглядывая на Шаола.

У него появилось ощущение подъема, словно его тянули через совсем тонкую дверь. Ириана тащила его за собой, не отпуская. Она ни разу не споткнулась. Вверх. Они поднимались вверх. Упавшая звезда неслась в ночное небо.

Отовсюду брызнул белый свет… Нет, это был обычный дневной свет.

Приоткрыв глаза, Шаол снова зажмурился. Свет показался ему ослепительно-ярким.

Его поразило отсутствие ощущений. Никакой боли. Никакого онемения. Утомленные мышцы больше не саднили.

Все это ушло.

Его ноги… Шаол шевельнул правой. Нога двигалась без малейшего напряжения и боли. Двигалась плавно, как по маслу.

Он посмотрел туда, где всегда сидела Ириана. Она молча улыбалась.

– Как? – хрипло спросил он.

Ее глаза вспыхнули радостью.

– Моя догадка подтвердилась. Я тебе потом объясню.

– А пятно?

– Уменьшилось, но не исчезло. – Ириана дотронулась до пятна. – Теперь это просто пятно. Я трогаю его и ничего не чувствую. Совсем ничего.

Оно осталось как напоминание. Словно кто-то из богов хотел, чтобы Шаол помнил о случившемся. О том, как все было.

Он сел на постели, удивляясь легкости движений. Прежняя скованность пропала.

– Ты меня исцелила.

– На этот раз мы делали это вдвоем.

Шаол только сейчас заметил, что губы Ирианы побледнели, а кожа потеряла блеск.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Он погладил ее по щеке.

– Устала. А так – прекрасно. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

Он усадил Ириану себе на колени и уткнулся носом ей в шею:

– Прекрасно. Я могу повторить это тысячу раз.

В груди появилась забытая легкость. И в плечах тоже.

– На первых порах осторожность не помешает. Ты думаешь, что уже можешь бегать и прыгать. Пока это опасно. Сделаешь себе только хуже. Телу нужно отдохнуть и приспособиться.

– И в чем именно будет заключаться отдых? – с любопытством спросил Шаол.

Улыбка Ирианы стала лукавой.

– В постижении того, что доступно лишь избранным пациентам.

Шаол напрягся всем телом, но Ириана соскользнула с его колен:

– Перво-наперво, думаю, тебе захочется вымыться.

Шаол оглядел себя, затем кровать и поморщился. Простыни и его левая рука были забрызганы блевотиной.

– Когда?

– Сама не знаю.

Сад купался в желтовато-оранжевых лучах закатного солнца. По полу спальни протянулись длинные тени.

Ириана провела здесь весь день, час за часом вытаскивая его из каменной ямы.

Шаол без усилий спрыгнул с кровати, не переставая удивляться забытой легкости движений. Он преодолевал пространство, словно острый нож, разрезающий слои тонкого шелка.

Он чувствовал, что Ириана следит за каждым его шагом.

– А теперь мне можно лезть в горячую воду? – спросил Шаол, сбрасывая с себя одежду и погружаясь в манящую купель.

– Да, – крикнула Ириана. – У тебя же ничего не болит.

Шаол нырнул под воду и там оттирал кожу. Каждое движение… когда-то он даже не задумывался о таких вещах.

Когда он высунул голову и отер воду с лица, Ириана стояла в дверном проеме. Ее глаза были подернуты дымкой. Увидев их, Шаол замер.

Ириана медленно развязала все завязки на своем пурпурном платье. Оно упало на пол вместе с бельем.

У Шаола пересохло во рту. Ириана шла к лесенке, не сводя с него глаз и покачивая бедрами. Когда она стала спускаться, в ушах Шаола зашумело от прилившей крови.

Шаол крепко обнял ее, не дожидаясь, пока она целиком окажется в воде.

Они пропустили обед. И десерт. И полуночный кахаве. Пока они плескались, Каджа быстро сменила постельное белье. Вероятно, служанка слышала все, что доносилось из купальни. Они вели себя там отнюдь не тихо. Раньше Ириана сгорела бы со стыда, а сейчас это ее совсем не пугало и не волновало.

И в последующие часы они тоже не заботились о тишине.

Когда они разомкнули объятия, Ириана вся обмякла от усталости. Вспотела она так, что впору было снова идти в купальню. Сейчас она могла лишь смотреть на вздымающуюся и опадающую грудь Шаола.

В пустыне он был просто бесподобен. Но сегодня, забывший о боли в спине и ногах, а главное – исцеленный от страшной душевной раны, которая вплоть до этого дня гнила в глубине его души…

Он поцеловал вспотевший лоб Ирианы. Губы поймали и закусили завиток ее волос. Его рука лениво кружила на ее пояснице.

– Помнится, в той яме ты что-то сказала, – пробормотал он.

Ириана слишком устала и в ответ могла лишь промычать.

– Ты сказала, что любишь меня.

Она чуть не подпрыгнула. Блаженной истомы – как не бывало.

– Не считай себя обязанным…

Она не договорила, поймав его внимательный взгляд.

– Это правда?

Ириана дотронулась до шрама на его щеке. Самое начало она пропустила и проникла в его воспоминания, лишь когда там появился улыбающийся темноволосый молодой человек. Дорин. Тот улыбался Шаолу. Но она догадалась о том, кто полоснул его по щеке, оставив шрам.

– Да, – тихо ответила Ириана, готовая подтвердить ответ каждым уголком своей души.

Губы Шаола расплылись в улыбке.

– Я и не считаю себя обязанным. Так уж получилось, что и я тебя люблю, Ириана.

От переполнявших душу чувств у нее сдавило грудь.

– Похоже, с того дня, когда ты впервые переступила порог гостиной. Думаю, я понял это уже тогда, но не захотел себе признаваться.

– Ты не преувеличиваешь? Я была для тебя совершенно незнакомой женщиной.