Джордж Мартин - Танец с драконами

Заклинание помогало плохо. Она чувствовала себя безобразной, старой, потасканной. Живот у нее – как у всех рожавших женщин, крепкие когда-то груди болтаются. Не надо было соглашаться на это. Она была их королевой, но теперь они видели, видели, видели. Нагая, окровавленная, хромая, она мало чем отличается от их жен, не сказать матерей. Зачем, зачем она согласилась?

В глазах щипало. Нет, плакать перед этим сбродом она не станет. Как холодно, какой сильный ветер.

И вот она возникла перед ней, старая карга с грудями словно мешки, вся в бородавках.

«Да, ты будешь королевой, – просипела она, – пока не придет другая, моложе и красивее. Она свергнет тебя и отнимет все, что тебе дорого».

Так долго сдерживаемые слезы обожгли щеки, словно кислота. Серсея, прикрыв одной рукой соски, другой срам, пустилась бежать. Опередила Честных Бедняков, споткнулась, упала и поползла дальше на четвереньках, а горожане Королевской Гавани расступались перед ней, ржали, свистели и рукоплескали.

Потом они будто растворились. Она увидела перед собой ворота замка и шеренгу копейщиков в золоченых полушлемах и красных плащах. Знакомый дядин голос отдал команду, и к Серсее двинулись две белые фигуры: сир Борос Блаунт и сир Меррин Трант.

– Где Томмен? – крикнула она. – Где мой сын?

– Его здесь нет, – отрезал сир Киван. – Сын не должен видеть позор своей матери. Прикройте ее.

На Серсею и Джаселину, кутавшую королеву в мягкое зеленое одеяло, упала тень. Две громадные руки в стальных перчатках подняли Серсею на воздух легко, как младенца. «Великан», – мелькнуло в уме Серсеи, когда он двинулся гигантскими шагами к воротам. Говорят, в глуши за Стеной они еще водятся, но мало ли о чем говорится в сказках. Уж не снится ли это ей?

Нет, ее спаситель существует на самом деле. Ростом он восемь футов, если не выше, ноги у него как древесные стволы, грудь как у ломового коня, плечи как у быка. Стальной панцирь, надетый поверх золотой кольчуги, покрыт белой, как девичьи грезы, финифтью. На скрывающем лицо шлеме шелковый плюмаж в радужных цветах Святой Веры, две семиконечные золотые звезды держат на плечах плащ.

Белый плащ.

Сир Киван выполнил свою часть договора. Томмен, милый мальчик, принял ее защитника в Королевскую Гвардию.

Невесть откуда взявшийся Квиберн едва поспевал за ним.

– Рад видеть ваше величество снова. Имею честь представить вам нового рыцаря вашей Гвардии, сира Роберта Сильного.

– Сир Роберт, – прошептала Серсея, вплывая в ворота.

– Сей рыцарь принес обет молчания, ваше величество. Он поклялся, что не скажет ни слова, пока все враги короля не будут сокрушены и зло не будет изгнано из пределов его королевства.

«Да, – подумала Серсея. – О да».

– Я понял так, что ваш отряд – это братство, – сказал он, со вздохом глядя на удручающе высокую кипу пергаментов. – И это у вас называется братской любовью? Где доверие, где дружба, где крепкие узы, возникающие лишь между соратниками, вместе проливавшими кровь?

– Все в свое время, – ответил Бурый Бен Пламм.

– Когда подпишешь, – добавил Чернилка, востря перо.

– Если хочешь пролить кровь прямо сейчас, я тебе пособлю, – сказал Каспорио Коварный, взявшись за меч.

– Спасибо, не надо.

Чернилка вручил Тириону перо.

– Вот чернила – они волантинские и держатся вдвое дольше обычных мейстерских. Подписывай и передавай мне: я сделаю остальное.

– Может, я сначала все же прочту?

– Как хочешь. Они все одинаковые, кроме тех, что в самом низу, но о них в свой черед.

Еще бы. Большинство людей вступает в вольный отряд бесплатно, но он не принадлежит к большинству. Тирион обмакнул перо в чернила.

– Какую подпись предпочитаете: Йолло, Хугор Хилл?

– А ты что предпочтешь? – прищурился Бурый Бен. – Вернуть тебя наследникам Йеццана или голову тебе отрубить?

«Тирион из дома Ланнистеров», – смеясь, подписался карлик.

– Сколько тут… шестьдесят, пятьдесят? – спросил он, поворошив кипу. – Я думал, у Младших Сыновей бойцов около пятисот.

– Пятьсот тринадцать, – сказал Чернилка. – Когда внесем в списки тебя, будет пятьсот четырнадцать.

– Значит, расписку получает каждый десятый? Нечестно как-то. Я думал, вы все делите поровну. – Тирион подписал следующий лист.

– Делим, но не поровну, – хмыкнул Бен. – Наш отряд как большая семья…

– …а в семье, как известно, не без урода. – Тирион, расчеркнувшись, подвинул пергамент Чернилке. – Наших уродов мой лорд-отец держал в подземельях Утеса. – Тирион из дома Ланнистеров в очередной раз подписал обязательство выплатить подателю сего сто золотых драконов. Каждый росчерк пера делает его немного беднее… Впрочем, он и так нищий. Если он когда-нибудь и пожалеет об этих расписках, то не сегодня. Он подул на пергамент, передал его казначею, подписал следующий. И так далее, и так далее, и так далее. – В Вестеросе слово Ланнистера ценится на вес золота.

– Тут не Вестерос, – пожал плечами Чернилка. – За Узким морем слова пишут пером. – Пергаменты с подписью Тириона он посыпал песком, стряхивал и откладывал в сторону. – Долги, записанные в воздухе, легко забываются.

– К нам это не относится. – Тирион уже вошел в ритм. – Ланнистеры всегда платят свои долги.

– Слово наемника ничего не стоит, Ланнистер он или нет, – вставил Пламм.

«Твое уж точно не стоит… хвала богам».

– Я пока еще не наемник.

– Ждать недолго. Подпишешь все это и станешь им.

– Тороплюсь как могу. – Тирион сдерживал смех, чтобы не портить игру. Пламму это ужасно нравится, зачем же его огорчать. Пусть себе думает, что согнул карлика и поимел его в задницу, а карлик тем временем расплатится за стальные мечи пергаментными драконами. Если он будет жив, то вернется в Вестерос и завладеет всем золотом Бобрового Утеса, если нет, его новые братья могут этими расписками подтереться. Некоторые, чего доброго, явятся в Королевскую Гавань и попытаются предъявить их дражайшей сестрице… Обернуться бы тараканом и поглядеть на это из тростника на полу.

По мере убывания пергаментов сумма стала другой. Сто драконов предназначались сержантам – теперь Тирион обязался уплатить тысячу золотых.

– Что я буду делать в отряде? – спросил он, продолжая трудиться.

– Бококко в мальчики не годишься, больно уродлив, – сказал Каспорио. – Можешь поработать мишенью.

– Что ж, – не клюнул на удочку Тирион. – Маленький человечек с большим щитом может довести стрелков до безумия – мне сказал это кое-кто поумнее тебя.

– Будешь помогать Чернилке, – сказал Бурый Бен.

– Вот именно, – сказал казначей. – Вести книги, считать монету, составлять контракты и письма.

– Охотно. Книги я люблю.

– На что ты еще годен? – фыркнул Каспорио. – Не в бой же тебе идти.