Джордж Мартин - Танец с драконами

– Может, они нас и не увидят в тумане, – понадеялся Хелдон. – Проскочим под мостом, и прощай.

«Каменные глаза слепы», – мысленно согласился с ним Тирион. Смертельная разновидность серой хвори начинается с пальцев на руках и ногах: ногти чернеют, чувствительность пропадает. Затронутая онемением рука или нога холодеет и становится серой, как камень. Для таких случаев есть три верных средства: меч, топор и тесак. И даже отсечение больной конечности не всегда останавливает болезнь. Пожертвуешь одной ногой – начинает сереть другая, и тогда уж надежды нет. Когда онемение доходит до глаз, человек слепнет; в конечной стадии болезнь перекидывается на внутренние органы, мышцы и кости.

Мост Мечты… разбитой мечты. Бледные арки тянутся от Дворца Горя на западный берег. Половина из них обвалилась под тяжестью серого мха вкупе с черным плющом, доски наверху сгнили, но немногие из огромного количества фонарей горят до сих пор. Тирион видел, как вокруг них толкутся здешние жители – без всякого смысла, точно ночные бабочки. Одни совсем голые, другие одеты в шкуры.

Грифф вынул свой длинный меч.

– Зажигай факелы, Йолло, а ты, парень, уйди с Леморой в ее каюту.

– Лемора и без меня каюту найдет, – заупрямился молодой Грифф. – Я останусь.

– Мы поклялись защищать тебя, – напомнила септа.

– Не надо меня защищать. Мечом я владею не хуже Утки. Наполовину рыцарь, можно сказать.

– А наполовину мальчишка, – отрезал Грифф. – Делай, что тебе говорят. Быстро.

Парень, тихо выбранившись, кинул свой шест на палубу. Грохот в тумане вызвал странное эхо, как будто шестов было много.

– Почему я должен прятаться? Хелдон вон остается, Изилла тоже. И Хугор.

– Я в случае чего и за Уткой спрячусь, – сказал Тирион, зажигая от углей полдюжины обмотанных масляными тряпками факелов. На огонь он старался не смотреть, чтобы самому не ослепнуть.

– Карлик несчастный, – презрительно бросил мальчик.

– Вот ты и раскрыл мою тайну. Хелдону я еле до пояса достаю, и всем наплевать, буду я жив или сдохну. – «В том числе и мне самому». – Зато тебе цены нет.

– Я предупреждал тебя, карлик, – прорычал Грифф.

В тумане послышался пронзительный вой.

– Да спасут нас Семеро, – прошептала, дрожа, Лемора.

До разрушенного моста осталось всего пять ярдов. Пена кипела у его опор, как на губах у бесноватого. Каменные люди обращали на лодку не больше внимания, чем на плывущее вниз бревно. Тирион, затаив дыхание, сжимал в руке факел. Еще немного, и «Дева» вошла в пенную воду, под мост, обросший с исподу серым грибком. Казалось, что они вот-вот разобьются, но Утка отпихнул лодку от правой опоры и снова вывел на стрежень.

Карлик начал дышать лишь после того, как молодой Грифф схватил его за руку.

– Почему это мне цены нет? Что ты этим хотел сказать?

– Ну… Если б каменные люди схватили Яндри, Гриффа или нашу Лемору, мы оплакали бы их и пошли себе дальше. Но без тебя наше путешествие утратило бы весь смысл, и оказалось бы, что торговец сырами с евнухом зря плели свои козни на протяжении стольких лет.

– Он знает, кто я, – сказал парень, взглянув на Гриффа.

Тирион тоже знал – и даже не зная, понял бы в этот миг. «Робкая дева» ушла уже далеко от Моста Мечты, лишь один огонек еще мигал за кормой.

– Ты молодой Грифф, сын наемника, – сказал карлик. – А может, Воин в смертной оболочке – дай погляжу. – Он поднял факел, осветив лицо юноши.

– Отстань, не то пожалеешь.

– Из-за синих волос твои глаза тоже кажутся синими. Умно придумано, как и басня о покойной матери-тирошийке – прямо слеза прошибает. Но любопытно все же, почему сына простого наемника наставляет в вопросах веры осквернившая себя септа, а истории и языкам обучает не имеющий цепи мейстер. Любопытно также, почему твой отец выписал межевого рыцаря для обучения тебя военному ремеслу – он мог просто отправить тебя в один из вольных отрядов. Можно подумать, тебя намеренно скрывают, готовя… к чему? Вот в чем загадка, но я уверен, что со временем разгадаю и это. Для мертвеца ты, надо сказать, очень хорош собой.

– Я не мертвец, – вспыхнул мальчик.

– Как же так? Мой лорд-отец завернул тебя в красный плащ и положил рядом с сестрой у подножия Железного Трона, в дар новому королю. Те, у кого хватало духу откинуть плащ, видели, что у тебя полголовы снесено.

– Твой… – попятился парень.

– Отец, да. Тайвин из дома Ланнистеров. Ты, возможно, слышал о нем.

– Ланнистер? Твой отец…

– Его уже нет. Погиб от моей руки. Если вашему высочеству угодно по-прежнему именовать меня Хугором или Йолло, пусть будет так, но рожден я Тирионом из дома Ланнистеров, законным сыном Тайвина и Джоанны. Обоих своих родителей я убил, хотя и не сразу. Вам скажут, что я цареубийца, отцеубийца и лжец, что в общем-то верно, но кто здесь не лжец? Взять хоть вашего мнимого батюшку. Благодарите богов, что Варис-Паук тоже участвует в заговоре – его Грифф ни на миг бы не одурачил, как не провел и меня. Не лорд, не рыцарь… а я не карлик. То, что нам говорят, не обязательно правда. Кто воспитал бы маленького принца лучше, чем близкий друг Рейегара Джон Коннингтон, в свое время лорд Гриффин-Руста и королевский десница?

– Замолчи, – вымолвил Грифф.

Из воды с левого борта высунулись два каменных пальца. Сколько же их здесь? Тирион содрогнулся от сбежавшей по спине струйки пота. Горести проплывали мимо: рухнувший шпиль, обезглавленный торс героя, вырванное из земли дерево, чьи корни проросли сквозь окна и крышу дома. Почему это кажется Тириону таким знакомым?

Беломраморная лестница выросла впереди и оборвалась в десяти футах над лодкой. Нет. Быть не может.

– Свет впереди, – дрожащим голосом сообщила Лемора.

– «Зимородок» или другая лодка, – сказал Грифф и снова обнажил меч.

Остальные молчали. Парус не поднимали со времени входа в Горести – только течение несло вперед лодку. Утка и даже Яндри стояли праздно с шестами в руках. Рядом со слабым огоньком загорелся другой… и третий.

– Мост Мечты, – сказал Тирион.

– Невероятно, – выдохнул Хелдон. – Мы оставили его позади, а реки текут в одну сторону.

– Отец Ройн течет, как он хочет, – произнес Яндри.

– Да спасут нас Семеро, – пролепетала Лемора.

На мосту поднялся вой. Несколько каменных людей указывали на лодку.

– Хелдон, уведи принца вниз, – скомандовал Грифф.

Он опоздал: течение неотвратимо влекло их к мосту. Яндри уперся шестом в опору. Толчок бросил лодку вбок, на завесу из серого мха. Его щупальца прошлись по лицу Тириона ласково, как шлюхины пальцы. Сзади раздался грохот, и палуба накренилась так, что карлик едва устоял.

На крышу надстройки спрыгнул каменный человек, такой тяжелый, что лодка заколебалась. Он выкрикнул что-то на языке, неведомом Тириону, за ним последовал другой, прыгнувший на корму. Палуба треснула, у Изиллы вырвался крик.