Урсула Ле Гуин - Легенды Западного побережья (сборник)

– Какой все-таки это замечательный дар – уметь призывать к себе животных! – восхищенно заметила я.

– В зависимости от того, как его применять, – сказала Грай. – Хотя нам этот дар, безусловно, очень пригодился, когда мы, покинув Верхние Земли, были вынуждены как-то зарабатывать на жизнь. Я воспитывала чужих лошадей, чтобы Оррек мог спокойно учиться. Мне нравилась эта работа… Меня, кстати, просто восхищает умение альдов воспитывать своих лошадей. Для них ударить лошадь – хуже, чем ударить жену. – Она тихонько фыркнула.

– И как вы только сумели так долго выдержать в этом Асударе? Неужели… альды никогда вас не злили, не раздражали?

– У меня же нет таких серьезных причин злиться на них, как у тебя, – сказала она. – Это было, пожалуй, немного похоже на жизнь среди диких зверей – хищников. Альды опасны и не всегда разумны – по нашим меркам. Они сами осложняют себе жизнь. Порой мне даже становилось их жаль. Я имею в виду альдов-мужчин.

Я промолчала.

– Они все равно что жеребцы или кролики-самцы, – продолжала задумчиво Грай. – Их вечно тревожит присутствие рядом других самцов-соперников или «ничьей» женщины. Они никогда не чувствуют себя полностью свободными. И сами наполняют свой мир врагами… Впрочем, они храбрые, умеют держать слово, умеют как следует принять гостей. В этом они похожи на моих соплеменников из Верхних Земель. Мне они, пожалуй, даже нравились. В общем. Хотя я так и не сумела толком познакомиться ни с одной женщиной – там я, естественно, притворялась мужчиной, и мне приходилось держаться от женщин подальше. Это было ужасно утомительно.

– А мне все в них ненавистно! – горячо сказала я. – И я ничего не могу с собой поделать.

– Естественно, ты ничего не можешь с собой поделать. После того, что ты нам рассказала… Просто представить невозможно, чтобы ты испытывала к ним какие-то иные чувства, кроме ненависти!

– А я и не хочу испытывать к ним какие-то иные чувства.

Грай не ответила. Вряд ли она могла не расслышать, что я сказала. Иногда она, по-моему, просто пропускала мимо ушей то, что говорили вокруг. Некоторое время мы шли молча, потом Грай вдруг повернулась ко мне и сказала с улыбкой:

– Послушай, а почему бы и тебе не сходить с нами во дворец? В качестве второго слуги. Мальчишка из тебя получается отличный. Меня-то ты тогда просто вокруг пальца обвела. Ну что, хочешь пойти? Это ведь очень интересно. Своего ганда они почитают как царя; скажи, много ли у тебя возможностей познакомиться с каким-нибудь царем? А заодно ты могла бы и Оррека послушать – он им свои «Космогонии» декламировать собирается. Это, правда, будет немного рискованно – они ведь просто ушиблены своим единобожием и уверены, что один лишь Аттх может считаться истинным богом. С другой стороны, ганд вчера специально просил Оррека почитать ему что-нибудь из «Космогоний».

Я только головой покачала в ответ. Я действительно мечтала послушать, как Оррек будет декламировать свои сочинения, но только не в окружении целой толпы альдов. Я, правда, больше не собиралась объяснять, почему и сколь сильно я их ненавижу, но и вести себя в их присутствии вежливо, смиренно и рабски покорно я тоже намерена не была.

Однако Грай на следующий день после обеда снова заговорила об этом. Она, очевидно, уже успела обсудить эту идею с Орреком и уговорить его, потому что он, как ни странно, совершенно не возражал против моего похода во дворец, да и Лорд-Хранитель – к моему ужасу – тоже. Он только спросил, не кажется ли им, что это может быть опасно. Но они в один голос заверили его, что альды свято блюдут законы гостеприимства и в этом отношении им вполне можно доверять.

– Что ж, – сказал он, – я вам верю, хотя «гостеприимство», которое они проявили по отношению ко мне, было таково, что я отнюдь не хотел бы, чтобы с ним познакомилась и Мемер. Но то, что наши народы, столько лет прожив бок о бок, знают друг о друге так мало, это, конечно, позор. И для нас, и для них. – Он задумчиво на меня посмотрел. – А Мемер, кстати сказать, все схватывает на лету.

Мне хотелось возразить ему, хотелось протестовать, заявить, что я не желаю идти туда, где столько альдов, не желаю ничего о них знать и ничему у них учиться. Но подобное заявление было бы «сознательным проявлением невежества» – а такие вещи Лорд-Хранитель презирал. К тому же это здорово смахивало бы и на обыкновенную трусость. И уж если Оррек и Грай готовы были рискнуть, отправившись вместе со мной во дворец, то как же я-то могла отказаться?

И все же идея эта пугала меня тем сильнее, чем больше я о ней думала. С другой стороны, я с интересом слушала рассказы Оррека и Грай о дворце и об альдах. Все-таки любопытно было бы посмотреть, как они там живут. Жизнь моя до сих пор разнообразием не отличалась, и я уже начинала думать: неужели так будет всегда – работа по дому, походы на рынок, пустые комнаты Галваманда, ну и, конечно, тайная комната с ее сокровищами, возможностью читать и учиться, а также та странная, затемненная ее часть, куда я не осмеливаюсь зайти? Неужели никто и никогда не будет ничему учить меня, кроме моего дорогого друга и повелителя? Неужели я всегда буду только с ним, и ни с кем другим? Неужели только ему смогу отдать свою любовь? Но с появлением этих двоих наш дом ожил. Проснулись души и тени наших предков и стали прислушиваться; проснулись хранители нашего порога и очага. И Тот, Кто Смотрит В Оба Конца Пути отворил им двери. Я это чувствовала, знала, как знала и то, что наши гости пришли сюда тропой Энну, что их благословила сама Леро. А значит, отказаться от того, что они мне предложили, равносильно отказу от дара богов, от выпавшей удачи, от возможности увидеть, что там, за поворотом…

– Так ты хочешь пойти с ними, Мемер? – снова спросил меня Лорд-Хранитель. Я понимала: если я скажу «нет», настаивать он не будет. Но в ответ я лишь молча пожала плечами – словно мне совершенно безразлично, пойду я во дворец или нет.

Он испытующе посмотрел на меня. Почему, ну почему он-то согласился послать меня прямо в логово наших врагов?! Однако и это, в общем, было мне ясно: потому что я могла пойти туда, куда не мог пойти он. И даже если я трушу, то он передаст мне свое мужество, и этого мужества хватит на двоих. Я должна была сыграть свою роль в качестве наследницы Галваманда, и он просил меня об этом.

– Хорошо, я пойду, – сказала я.

В ту ночь впервые в жизни мне приснился мой отец, точнее, тот, кто, по всей видимости, мог бы быть моим отцом. В голубом плаще, какие носили все воины альдов. И волосы у него были как у меня – не поймешь какого цвета, тусклые, курчавые, торчащие во все стороны и слишком тонкие и мягкие, чтобы их можно было причесать; в общем, настоящий «кучерявый баран». Лица этого человека я разглядеть не смогла. Он все куда-то взбирался, куда-то торопливо лез по развалинам домов, по разрушенным стенам и грудам камней, которых в нашем городе и до сих пор полно. А я стояла на улице и наблюдала за ним. И один раз, проходя мимо, он посмотрел прямо на меня, и мне вдруг показалось, что у него не человеческое лицо, а львиная морда. Потом он снова от меня отвернулся и торопливо, словно за ним кто-то гнался, перемахнул через очередную обвалившуюся стену и исчез.