Урсула Ле Гуин - Вся Ле Гуин. Волшебник Земноморья (сборник)

Романы Урсулы Ле Гуин, посвященные Земноморью, образуют некий волшебно-фантастический эпический цикл, действие которого происходит в вымышленном мире, где автором продумана каждая мелочь, так что мир этот кажется читателю удивительно достоверным: повествование снабжено географическими картами, схемами храмов и лабиринтов, на описываемых островах Земноморья встречаются знакомые нам звери и растения, вполне уживающиеся, впрочем, с вымышленными представителями «фауны и флоры», а также — с ведьмами, драконами и другими древними и загадочными существами и силами.

Волшебники в трилогии — могущественные люди: в прошлом они часто являлись и правителями Земноморья, даже его создатель, демиург Сегой, воспринимается как Первый Маг. Предки юного Аррена, героя романа «На последнем берегу», тоже были одновременно и Великими Магами и великими правителями. Даже волшебник Гед — общий герой, объединяющий все части трилогии, — сообщает, что «рожден был для власти». Что ж, ситуация вполне естественная для почти любого первобытного общества, в котором наиболее способный и одаренный от природы человек становился зачастую и магом, и жрецом, и царем, а так называемая общественная магия была занятием в высшей степени уважаемым и прибыльным. Именно это и происходит в Земноморье, где волшебники занимаются не только науками, но одновременно являются и артистами и художниками, то есть творцами культуры и ее хранителями — предтечами современной интеллигенции. Недаром в Школе Волшебников на острове Рок будущих магов помимо всего прочего обучают фольклору и истории, медицине и танцам. В вымышленном Урсулой Ле Гуин мире отсутствует концепция Бога — Дьявола. Некоторые из жителей Земноморья верят в богов (так, в «Гробницах Атуана» поклоняются обожествленным правителям Империи Каргад), но на большей части островов верят только в магию и некие Древние Силы Земли, которым служить не до€лжно, но которые до€лжно уважать. Таким образом, вслед за некоторыми исследователями можно было бы утверждать, что это «атеистические волшебные сказки», однако писательницей слишком серьезно воспринимается (как и ее героями, разумеется) борьба сил света и тьмы, добра и зла, чтобы можно было так категорично определить сущность и жанр трилогии о Земноморье.

Магия для жителей Земноморья — и основа бытия, и основа мировоззрения. Здесь все пронизано магией. Уважение, которое люди испытывают по отношению к настоящему, то есть получившему образование в Школе Волшебников, колдуну или магу, искренне и беспредельно, именно поэтому почти каждый остров или город стремится иметь собственного волшебника: для защиты, для совета, для сохранения мудрости. Градация волшебников осуществляется в соответствии с той суммой знаний и умений, которыми они обладают. Низшая ступень — колдуны, вторая — волшебники, третья (ее достигает далеко не каждый) — маги. В функции магов не входит управление Земноморьем — хотя его правитель может быть и магом, они должны прежде всего хранить Мировое Равновесие. И знать Имена. Собственно говоря, суть магии Земноморья — Истинные Имена, Истинная Речь.

Имена в мифологии обозначают наиболее существенную ее часть — персонажей мифов. Истинные, или подлинные, Имена воспринимаются как внутренняя глубинная сущность предмета, предполагающая в конечном счете тождество имени и формы. Установка на тождество Имени и его носителя предполагает, во-первых, акт наречения Именем, а во-вторых, образ самого «имядателя», ономатета, который, по сути дела, является творцом всех вещей и их имен. В трилогии таким творцом является Сегой, поднявший острова Земноморья из глубин океана и произнесший первое слово — Слово Созидания. Он — единственный, кто знал все имена Истинной Речи (их, возможно, знают еще драконы, ибо «они сродни звездам»). Отсюда и возникает обряд имяположения — первого этапа инициации юных, посвятительного обряда, переводящего юношей и девушек в класс взрослых, — подробно описанный в «Волшебнике Земноморья». Великий Маг Огион Молчаливый, угадав в мальчике Дьюни будущего волшебника, совершает обряд имяположения и дает ему Истинное его Имя: Гед.

Поскольку через Имя можно оказывать влияние на его носителя, в Земноморье действует принцип, хорошо известный в мифологии: «Имена не подлежат оглашению». Этот принцип порождает систему так называемых подменных (неподлинных) имен. О правиле сохранения в тайне своего подлинного Имени на страницах трилогии говорится неоднократно и очень подробно; на утрате или восстановлении Имени почти целиком построены сюжеты «Гробниц Атуана» (тема возрождения Ары-Тенар) и «На последнем берегу» (тема утраты волшебником Кобом Истинного Имени в связи с приобретением «бессмертия»).

Коб-паук, добыв бессмертие, обрек себя на жизнь без смерти и... без жизни. Он противопоставил свое сознательное бытие, которое воспринимает как нечто уникальное, бессознательной коллективной жизненной силе природы. С помощью древней магии он приоткрыл дверь в царство смерти, и через это отверстие из мира жизни утекают свет и вода, мастерство и радость. Поступив так, Коб разрушает именно то, что пытается сохранить. Человек целостен лишь тогда, когда душа его и плоть едины. Когда умирает тело, остается лишь бесплотный дух, душа. Истинное Имя. В Стране мертвых все зовут друг друга подлинными именами. Но Коб не знает своего Имени, он его утратил. У него нет плоти — значит, нет и его самого? Чтобы обрести хотя бы смерть, он должен прежде вернуть собственное Имя (в чем ему и помогает волшебник Гед). А пока у Коба есть только некоторая власть над жаждущими бессмертия душами, и власть эта затмевает ему все и все ему заменяет. «Что такое жизнь, Коб?» — спрашивает у него Гед в царстве смерти. «Власть», — звучит в ответ. «А что такое любовь?» — «Власть». — «Что такое свет?» — «Тьма». — «Как твое имя?» — «У меня его нет».

Коб — весьма интересная параллель с современным безумным ученым — часто встречающимся в НФ образом, — обладающим достаточной силой, чтобы разрушить мир; некий пример нашей теперешней возможности уничтожить Землю с помощью нашей же технологии и алчности. Единственной силой, способной остановить это эгоистичное научное безумие, является сила гуманистического разума.

Страшной представляется сцена, когда утратившая вместе с волшебным мастерством смысл жизни безумная красильщица с острова Лорбанери («На последнем берегу») не видит больше смысла хранить свое подлинное Имя в тайне: она громко называет его всем — Акарен! И Геду не остается ничего иного, чтобы спасти эту душу: взять у нее старое имя и дать новое. Однако при этом женщина как бы утрачивает свою прежнюю сущность, а вместе с ней — и воспоминания о прежней жизни, даже о собственном сыне.