Терри Пратчетт - Ночная Стража

– Конечно, а ты как думал?

– Я думаю, может, вы случайно убрали его в ящик стола или в сейф, сэр?

– Конечно нет! Иногда я прячу его в сейф на выходные, но… вчера вечером я его точно никуда не убирал.

Ваймс заметил едва уловимую неуверенность в голосе. Он знал, что поступает скверно. Мякишу было почти семьдесят. В таком возрасте человек начинает понимать, что к собственной памяти следует относиться только как к весьма приблизительному путеводителю по событиям.

– Знаете, сэр, когда у человека дел по горло, бывает так, что он сделает что-нибудь, а потом оно у него начисто вылетит из головы, – сказал Ваймс.

«Вот я, например, – добавил он про себя. – Бывало, положу ключи от дома в совершенно пустой комнате, а уже через тридцать секунд никак не могу их найти».

– В последнее время приходится работать на износ, – продолжал Ваймс, зная, что Мякиш иногда засыпает днем прямо за столом и просыпается только после того, как Пятак громко раскашляется под дверью, прежде войти с кружкой какао.

– Да, это верно, – согласился Мякиш, поднимая на него полные отчаяния глаза. – Этот комендантский час… выбивает меня из колеи. Я давно потерял бы собственную голову, если бы она не была так крепко приделана…

Он повернулся и посмотрел на зеленый сейф.

– А его и ввели-то всего месяца два как, – пробормотал он. – Наверное, я… Слушай, сержант, отвернись, пожалуйста. Я тут поищу на всякий случай…

Ваймс послушно повернулся к нему спиной. Послышался звон ключей, скрип двери, потом – громкий вздох.

Мякиш поднялся на ноги, держа в руках серебряный чернильный прибор.

– Кажется, я выставил себя дураком, сержант, – сказал он.

«Нет, это я выставил тебя дураком, – подумал Ваймс, жутко раскаиваясь в душе. – Я намеревался подложить его в шкафчик Тренча, но не смог…

…Особенно после того, что обнаружил там».

– Знаете, сэр, – начал он, – мы можем сказать, что все это было проверкой…

– Киль, обычно я говорю только правду! – возмутился было капитан, но тут же добавил: – Тем не менее весьма признателен за предложение. Да, годы берут свое, признаю. Возможно, пора уже и в отставку. – Он вздохнул. – Последнее время я часто подумываю об этом.

– Не надо так говорить, сэр, – возразил Ваймс. Он старался, чтобы его голос звучал жизнерадостно, хотя на самом деле никакой радости не ощущал. – Не могу даже представить вас в отставке.

– Да, наверное, мне все ж придется еще задержаться… – пробормотал Мякиш, возвращаясь к своему столу. – Сержант, ты знаешь, что некоторые стражники считают тебя шпионом?

– Чьим? – поинтересовался Ваймс.

Он знал, что Пятак приносит капитану не только какао.

– Лорда Ветруна, полагаю, – ответил Мякиш.

– Мы все работаем на него, сэр. Но отчитываюсь я только перед вами, если хотите знать.

Мякиш поднял на него взгляд и печально покачал головой.

– Шпион ты или нет, Киль, признаюсь как на духу: некоторые последние приказы, которые мы получаем… не совсем обдуманны, на мой взгляд… Агась?

Он посмотрел на него свирепым взглядом, словно предлагая немедленно достать раскаленные докрасна тиски.

Ваймс понимал, как нелегко было старику признать, что похищения и пытки, а также выставление честных граждан закоренелыми преступниками… возможно, не совсем правильная правительственная политика. Мякиш был иначе воспитан. Он выступал под знаменем Анк-Морпорка на борьбу с щеботанскими сыроедами, клатчскими джонни или другими людьми, которых почему-то признавали врагами те, кто находился выше по командной цепочке. Он шел на войну, не задумываясь о том, за правое дело он сражается или нет, ведь подобные мысли не пристали истинному солдату, они остужают его пыл.

Мякиш с детства верил, что те, кто наверху, всегда правы, – иначе как бы они оказались наверху? Ему элементарно не хватало мыслей, чтобы мыслить как предатель, ведь только предатели могут помыслить об этом.

– Я тут слишком недолго, чтобы что-то говорить, сэр, – пожал плечами Ваймс. – Не знаю, как у вас тут заведено.

– Как заведено? Всяко не так, как раньше, – пробормотал Мякиш.

– Вполне возможно, сэр.

– Пятак говорит, ты поразительно хорошо знаешь город, сержант. По крайней мере, для новичка.

На конце утверждения покачивался крючок с наживкой, но из Мякиша был плохой удильщик.

– Все участки в мире чем-то похожи, сэр, – откликнулся Ваймс. – Кроме того, мне приходилось бывать в этом городе.

– Конечно, конечно, – торопливо согласился Мякиш. – Ну… спасибо тебе, сержант. Может, ты все сам объяснишь моим подчиненным? Я был бы весьма признателен…

– Да, сэр. Конечно.

Тщательно закрыв за собой дверь, Ваймс сбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Стражники, похоже, за все это время не сдвинулись с места. Он хлопнул в ладоши, как школьный учитель.

– За дело, за дело! Улицы кто будет патрулировать, а? Шевелитесь! А ты, сержант Тук, выйди-ка со мной во двор на два слова!

Ваймс не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, идет за ним сержант или нет. Просто вышел во двор, озаренный косыми лучами вечернего солнца, прислонился к стене и стал ждать.

Будь Ваймс на десять лет моложе… нет, не так. Будь Ваймс на десять лет моложе да еще и трезвый к тому же, ему хватило бы нескольких точных ударов, чтобы объяснить Туку, кто здесь главный. В нынешние деньки никто бы не удивился, если бы Ваймс решил преподать Туку урок. Когда Ваймс был констеблем, стражники нередко чистили друг другу лица. Но сержант Киль не стал бы драться.

Вышел Тук. Сержант чуть не лопался от задиристой храбрости и плохо скрываемого ужаса. Когда Ваймс вскинул руку, он испуганно шарахнулся в сторону.

– Сигару? – спросил Ваймс.

– Э…

– Я не пью, – сказал Ваймс, – но что может быть лучше хорошей сигары?

– Я… э… не курю, – пробормотал Тук. – Слушай, по поводу этой чернильницы…

– Представляешь, он сам убрал ее в сейф, – с улыбкой перебил его Ваймс.

– Правда?

– И забыл, – продолжал Ваймс. – С каждым может случиться, а, Уинсборо? Мысли человека начинают путаться, он толком не помнит, что делал вот прямо только что.

Все это время Ваймс дружески скалился. Слова работали не хуже кулаков. Ко всему прочему он еще и назвал Тука по имени, которое тот отчаянно скрывал, боясь насмешек.

– Просто подумал, надо сообщить тебе об этом, чтобы ты не беспокоился, – сказал Ваймс.

Сержант Уинсборо Тук неловко переступил с ноги на ногу. Он не был уверен, выбрался ли он на твердую почву или, наоборот, увяз пуще прежнего.

– Расскажи-ка мне о младшем констебле Тренче, – предложил Ваймс.

Лицо Тука перекосилось от усилий – сержант мучительно искал выход. В конце концов он остановился на проверенной тактике: если по твоему следу идут волки, нужно кого-нибудь сбросить с саней.