Терри Пратчетт - Ночная Стража

В этой части города жили в основном мелкие лавочники, грузчики, мясники и докеры. И сейчас в неровном строю перед Ваймсом стояли люди, привыкшие каждый день мирно и законно орудовать тесаками и кольями, по сравнению с которыми настоящий меч кажется шляпной булавкой.

Конечно, было тут и оружие в традиционном понимании. Уволившись из армии, люди частенько привозили домой трофейные мечи и алебарды. Оружие? О боги, сэр, конечно нет! Это же сувенир ! Меч потом использовали вместо кочерги, чтобы мешать уголь в очаге, а алебарда торчала, воткнутая в землю посреди двора, и хозяйка привязывала к ней бельевые веревки. Постепенно изначальное предназначение этих вещей забывалось…

Но только до поры до времени.

Повсюду, куда ни глянь, блестел металл. Чтобы победить, этому войску достаточно было стоять на месте. Если враг бросится в лобовую атаку, то вылетит с другой стороны строя в виде фарша.

– Некоторые из них стражники в отставке, шеф, – прошептал Дикинс. – Многие в свое время в армии служили. Есть, конечно, и молодые, которым не терпится в бой, сам знаешь, как это бывает. Ну, что думаешь?

– Честно говоря, это страшное зрелище, – как на духу признался Ваймс. По крайней мере у каждого четвертого были седые волосы, и для многих из собравшихся тут воинов зловещее оружие служило элементарным средством опоры. – Не хотел бы я вести их в бой. Если скомандовать этой толпе «Кругом!», на землю градом посыплются конечности.

– Они полны решимости, шеф.

– Понимаю, но война мне не нужна.

– О, до этого не дойдет, шеф, – заверил его Дикинс. – Мне уже доводилось стоять на баррикадах. Обычно все заканчивается мирно. К власти приходит новый человек, людям становится скучно, и все расходятся по домам, понимаешь?

– Но Ветрун – псих, – напомнил Ваймс.

– Назови хотя бы одного, который им не был, шеф, – ухмыльнулся Дикинс.

«Если не “сэр”, то хотя бы “шеф”, – отметил Ваймс. – А ведь он старше меня. Что же, придется соответствовать».

– Сержант, – сказал он, – я хочу, чтобы ты отобрал лучших из тех, кто участвовал в боях. Двадцать человек. Кому доверяешь как себе. Пусть идут к Расхлябанным воротам и будут наготове.

Дикинс непонимающе уставился на него.

– Но те ворота заперты, шеф. И они ж прямо за нами. Я думал, может…

– К воротам, сержант, – повторил Ваймс. – И пусть следят за тем, чтобы никто не подкрался и не отпер их. И надо усилить охрану мостов. Установить противоконные ежи, натянуть проволоку… Я хочу, чтобы любой, кто попытается атаковать нас со стороны моста, получил хорошую трепку, понятно?

– Ты что-то знаешь, шеф? – спросил Дикинс, склонив голову набок.

– Скажем так: я пытаюсь рассуждать как противник. Ясно? – Ваймс подошел ближе и понизил голос: – Ты знаешь историю, Дей. Никто, у кого есть хотя бы капля здравого смысла, не пойдет в лоб на баррикады. Значит, они будут искать наше слабое место.

– Но есть и другие ворота, шеф, – с сомнением в голосе промолвил Дикинс.

– Верно, но если они захватят Расхлябанные, то попадут на улицу Вязов и по ней галопом примчатся прямо туда, где мы их меньше всего ждем, – сказал Ваймс.

– Но ведь ты… как раз там их и ждешь, шеф.

Ваймс наградил его пустым взглядом, смысл которого понятен любому сержанту.

– Считай, уже сделано, шеф! – с энтузиазмом рявкнул Дикинс.

– Но на всех баррикадах должно остаться достаточно защитников, – добавил Ваймс. – И нужна пара патрулей, чтобы могли быстро добраться туда, где станет жарко. Сержант, ты знаешь , как это делается.

– Так точно, шеф. – Дикинс лихо отдал честь и усмехнулся.

Он повернулся к строю.

– А ну, слушайте меня, вы, сборище! – закричал он. – Я знаю, что многие из вас служили в армии! Кто помнит «Как взмывают ангелы»?

Несколько наиболее внушительных сувениров приподнялись над строем.

– Отлично! Так, хор у нас есть! Это солдатская песня, понятно? На солдат вы мало похожи, но клянусь богами, я заставлю вас петь по-солдатски! Подхватывайте за мной. Правое плечо вперед! Шагом марш! Как взмывают ангелы дружно в ряд! Дружно в ряд! Дружно в ряд! Пойте, мамины дети!

Марширующие подхватили за теми, кто знал слова.

– Как взмывают ангелы дружно в ряд! Дружно в ряд! Дружно в ряд!

– Поднимают головы – и летят! И летят! И летят! – пел Дикинс, когда колонна завернула за угол.

Ваймс стоял и слушал, пока голоса не стихли в отдалении.

– Хорошая песенка, – похвалил молодой Сэм, и Ваймс вспомнил, что он сейчас слышит ее впервые в жизни.

– Это старая солдатская песня, – сказал он.

– Правда, сержант? А почему в ней поется об ангелах?

«Да, – подумал Ваймс, – просто поразительно, какие чувства взмывают на поверхность вслед за этими ангелами. Настоящая солдатская песня, сентиментальная и немного похабная».

– Я помню, обычно ее пели после боя, – ответил он. – Старики плакали, когда ее пели.

– Почему? Вроде такая веселая песенка…

«Они вспоминали тех, с кем ее уже никогда больше не споют, – подумал он. – Но ты сам все поймешь. Уж я-то знаю».

Через некоторое время патрули вернулись. У майора Маунтджой-Дубса хватило ума не требовать письменных рапортов. У солдат уходила на них целая прорва времени, и все равно читать эту безграмотную писанину было невозможно. Подчиненные докладывали по очереди и устно. Капитан Препиракль, намечавший на карте план операции, иногда тихонько присвистывал.

– Ух ты, вот это размерчики. Чес-слово. Почти четверть города оказалась за баррикадами!

Майор потер лоб и повернулся к рядовому Габитассу, который прибыл последним и, судя по всему, собирал сведения с бо́льшим рвением, чем все остальные.

– У них там что-то вроде границы, сэр. Я подъехал к посту на улице Героев, снял шлем, чтоб показать, что я, типа, не на службе, и спросил, что происходит. Человек сверху крикнул, что все в порядке, большое спасибо, все баррикады уже готовы. Я спросил, а как насчет закона и порядка, а он ответил, что у них этого добра навалом.

– Никто в тебя не стрелял?

– Никак нет, сэр. Но вот на других улицах, с нашей стороны… Люди кидали в меня камни, а какая-то старуха опрокинула из окна на меня горшок с мо… ночную вазу. Э… И есть еще кое-что, сэр. Э…

– Говори.

– Мне, э… показалось, что я узнал некоторых, сэр. Там, на баррикадах. Гм… Это наши люди, сэр…

Ваймс закрыл глаза в надежде, что, когда они откроются, мир станет лучше. Но когда он их открыл, то снова увидел розовое лицо новоиспеченного сержанта Колона.

– Фред, – вздохнул он, – по-моему, ты не до конца уловил саму идею. Есть мы, есть они, так? Солдаты, то есть они , Фред, должны быть по ту сторону баррикад. Если они находятся по нашу сторону, значит, баррикад у нас, считай, нет. Понимаешь?