Терри Пратчетт - Ночная Стража

Один из врагов государства сейчас стоял перед майором. Габитасс вернулся не с пустыми руками.

– Пытался за мной следить, – доложил он и повернулся к пленнику. – Ты ведь был за баррикадами, верно, паренек?

– Оно что, умеет говорить? – спросил майор, с сомнением глядя на представшее перед ним существо.

– Эй, эй, повежливее! – обиделся Шнобби Шноббс.

– Типичная уличная шпана, – пояснил кавалерист.

Майор попытался получше разглядеть пленника. Из-под огромного шлема торчал только нос, да и то лишь потому, что, как и шлем, нос был на несколько размеров больше, чем нужно.

– Капитан, на что бы его поставить? – спросил Маунтджой-Дубс.

Он дождался, пока принесут табуретку. На табуретке пленника стало лучше видно, однако недоумение майора лишь усилилось.

– Рядовой, на нем значок Городской Стражи. Это какой-то талисман?

– Сам вырезал из мыла, – похвастался Шнобби. – Чтоб стражником стать.

– Зачем? – удивился майор.

У него было очень мало времени, однако данное явление природы вызывало одновременно ужас и жгучее любопытство.

– Хочу в солдаты пойти, когда вырасту, – продолжал Шнобби, счастливо улыбаясь майору. – Солдат всегда найдет чем разжиться.

– Боюсь, для службы ты ростом не вышел, – заметил майор.

– Враг начинается с земли, – возразил Шнобби. – И кстати, башмаки-то снимаешь, когда люди уже валяются. Папаша Сконнер говорит, главные деньжата – это зубы и серьги, а я говорю: зубы, серьги… Башмаки! Вот что есть у всех! В наше время гнилые зубы у каждого второго, а тем зубодерам, что вставные зубы делают, только качественный товар подавай…

– Хочешь сказать, что решил поступить на военную службу для того, чтобы мародерствовать? – потрясенно спросил майор. – Такой маленький… мальчик?

– Папаша Сконнер как-то раз не пил два дня кряду и сделал мне солдатиков, – сообщил Шнобби. – На всех были маленькие башмачки, которые можно было…

– Замолчи, – велел майор.

– …снять, и крошечные деревянные зубки, которые можно было…

– Заткнись! – взревел майор. – Тебя что, совсем не волнует честь? Слава? Любовь к родному городу?

– Не знаю. А сколько за них можно выручить? – оживился Шнобби.

– Они бесценны !

– Ну, тогда по мне лучше башмаки, – пожал плечами Шнобби. – За них дадут по десять пенсов, хотя, конечно, не везде, места знать надо…

– Посмотри на кавалериста Габитасса! – воскликнул майор, окончательно теряя самообладание. – Двадцать лет безупречной службы, отличный солдат! Он ни за что не унизился бы до того, чтобы снимать с поверженного врага башмаки! Верно, рядовой?

– Так точно, сэр. Только полные дураки этим занимаются, сэр! – гаркнул рядовой Габитасс [8].

– Э… Да, верно, – пробормотал майор. – У таких бравых солдат, как рядовой Габитасс, многому можно научиться. Похоже, эти мятежники успели сбить тебя с пути истинного…

– Я не мятежник! – взвизгнул Шнобби. – Не смей называть меня мятежником! Я тебе не какой-нибудь мятежник, я настоящий анк-морпоркский пацан и горжусь этим! Ха, да как ты можешь говорить такое! Будто я мятежник! Ты, наверное, обидеть меня хотел? Я честный парень, вот так!

Крупные слезы бурным потоком хлынули по его щекам, смывая копоть и гарь и обнажая нижние грязевые слои.

Майор запаниковал. Он понятия не имел, как себя вести в подобных обстоятельствах. Казалось, слезы хлещут буквально из каждого отверстия на лице мальчишки. Тогда майор решил обратиться за помощью к Габитассу.

– Рядовой, ты, кажется, человек семейный. Что тут можно сделать?

– Я могу треснуть его по уху, сэр, – предложил рядовой Габитасс.

– Как жестоко, рядовой! Послушай, у меня где-то был носовой платок…

– Ха, у самих имеется, большое спасибо, не нужно мне ваших подачек!

Шнобби шмыгнул носом и вытянул из кармана платок. Скорее, даже несколько дюжин платков, причем один с инициалами «К. М.-Д». Платки были связаны вместе, как в шляпе у фокусника, и в эту гирлянду затесалось несколько кошельков и полдюжины ложек.

Шнобби вытер лицо первым платком и убрал всю коллекцию обратно в карман. Потом он понял, что все почему-то смотрят на него.

– Чего? В чем дело-то? – задиристо спросил он.

– Расскажи-ка нам о человеке по имени Киль, – велел майор.

– Ничегошеньки о таком не знаю, – протараторил Шнобби по давней привычке.

– Ага, раз ничего ты не знаешь, значит, что-то да знаешь! – воскликнул майор. Он был из тех людей, кто получал истинное наслаждение, ловя других на слове.

Шнобби и глазом не моргнул. Капитан наклонился к уху майора.

– Это только по правилам математики, Клайв, – сказал он. – А в грамматике это означает категорическое…

– Рассказывай нам о Киле! – заорал майор.

– Послушай, майор, – раздался голос, – почему бы тебе не поручить это настоящим специалистам?

Майор поднял голову. В палатку вошел Карцер со своими людьми. На лице сержанта играла прежняя безумная ухмылка.

– Пленного захватили, да? – спросил он, подходя ближе и разглядывая Шнобби. – О, похоже, это главарь. Много он вам рассказал? Вряд ли. Нужно обладать особыми навыками, чтобы вытрясти что-нибудь полезное из таких шельмецов, ха-ха.

Он сунул руку в карман. Когда же он ее достал, на его пальцах блестел бронзовый кастет.

– Ну, приятель, – продолжал Карцер, не обращая внимания на отпрянувших в ужасе военных, – ты ведь знаешь, кто я такой, верно? Я из Особого отдела. И я вижу перед собой двух сорванцов. Один из них – сообразительный малый, который собирается помочь властям в их нелегком деле, а второй – наглый шельмец, пытающийся умничать. У одного из них есть будущее и все зубы. Но что мы все о тебе? Давай немножко обо мне. Так вот, у меня есть странная особенность, вернее, привычка: я никогда не задаю вопрос дважды. Итак… ты ведь никакой не преступник, правда?

Шнобби, не спуская вытаращенных глаз с кастета, яростно закивал.

– Просто крутишься, как можешь, чтобы не сдохнуть?

Шнобби опять кивнул.

– На самом деле ты, наверное, был приличным малым, ну, до того как связался с мятежниками. Пел гимны и все такое прочее.

Шнобби еще раз кивнул.

– Этот человек, который называет себя сержантом Килем, – главарь бунтарей, верно?

Чуть помедлив, Шнобби поднял руку.

– Гм… Все делают то, что он скажет. Это одно и то же?

– Да. А как у него с харизмой?

Шнобби по-прежнему не спускал глаз с бронзового кастета.

– Э-э… Понятия не имею. Вроде особо не харкает.

– А о чем говорят за баррикадами, мой юный друг?

– Гм… ну, о свободе, равенстве и братстве, всяком таком, – ответил Шнобби.

– Ага! Мятежные разговоры! – воскликнул Карцер и выпрямился.

– Правда? – нахмурился майор.

– Уж поверь мне, майор, – сказал Карцер, – если люди собираются вместе, чтобы поговорить о свободе, равенстве и братстве, ничем хорошим это не кончится. – Он опустил взгляд на Шнобби. – Так, интересно, что у меня есть в кармане для хорошего мальчика? Ага… Чье-то ухо. Еще тепленькое. Получай, приятель.