Коллин Хоук - Пробужденный

Глаза постепенно привыкли к темноте, и я различила вход в следующую пещеру, окаймленную алым свечением.

– Да.

– Спрячься за этим камнем. Я вернусь, как только отправлю его обратно в подземное царство.

– Ладно. – Парень направился прочь, но я перехватила его руку. – Амон?

– Что, Лилия?

Я привстала на носки и обвила руками его шею.

– Будь осторожен.

В ответ он крепко обнял меня за талию. Я почувствовала, как возвращается в тело тонкая струйка силы – делая тверже походку и избавляя от мучительной тошноты. Затем Амон отстранился. Я беспомощно наблюдала, как его поглощает темный абрис пещеры. По телу пробежала дрожь – словно, лишенное солнечных объятий, оно вдруг замерзло.

При этом в гробнице становилось все жарче. По виску скользнула капля пота, и я подумала, не пора ли попросить парня забрать излишек тепла. Меня так захватили фантазии, как он снова приникает губами к моей шее, что я с трудом вернулась в реальность, когда из пещеры донесся звук бьющейся керамики – и крик Амона.

Я не была уверена, смогу ли ему помочь, но знала, что должна хотя бы попытаться. Я на дрожащих ногах пересекла коридор и нырнула в пещеру. Оттуда явственно доносились звуки борьбы – двое мужчин сражались в кромешной темноте. Неожиданно воздух наполнил звон мечей. Я разглядела алое сияние, обволакивающее черную фигуру, – а потом две изумрудные точки, отмечающие глаза Амона. Только тогда я решилась покинуть укрытие арки.

Парируя очередной удар, Амон вполоборота повернулся и заметил меня.

– Лилия, спасай канопы!

– Где они? – крикнула я.

– На стене справа!

Я осторожно двинулась туда, ведя рукой по грязной стене. Внезапно моего лица коснулся свежий воздух, и я поняла, что пещера гораздо больше, чем мне представлялось. Если канопы Амона оказались тут, вероятно, отсюда же забрали его тело – а значит, мы довольно близко к поверхности. К сожалению, темнота мешала проверить догадку.

За моей спиной Амон сплетал какие-то заклятия – видимо, не оказывающие на ушебти особого эффекта. Судя по звуку, слуга постепенно брал верх. Это было очень странно: Амон обладал атлетическим телосложением, и пузатый коротышка не мог составить ему конкуренцию, даже несмотря на магию.

Что-то шло не по плану.

Продвигаясь вдоль стены, я наконец наткнулась на прямоугольную нишу – наполовину раскопанное углубление примерно тридцати сантиметров в ширину и вдвое больше в высоту. Я принялась отбрасывать комья земли, неловко переступила с ноги на ногу и услышала, как под ботинком хрустнул черепок.

– Надеюсь, археологи не выставят мне счет, – пробормотала я, продолжая раскопки.

Усилием воли прогнав образы мохнатых пауков и клацающих жвалами скорпионов, я выгребла из ниши последние куски грязи и нащупала гладкую керамическую поверхность. Страсть, с которой я за нее ухватилась, могла бы сравниться только с одержимостью студента-палеонтолога, откопавшего своего первого мамонта. Больше всего мне хотелось вцепиться в бока кувшина и просто его выдернуть, но я напомнила себе, что должна быть бережной. Несколько секунд и судорожных движений спустя канопа наконец оказалась в моих руках.

В пещере по-прежнему стояла непроглядная тьма, так что я просто ощупала сосуд. Основание было круглым, словно бильярдный шар, и вполне подходило для того, чтобы хранить чьи-нибудь – я сморщила нос – сушеные органы. К горлышку сосуд сужался. Сверху его венчала грубая деревянная крышка с острым колышком посередине.

– Одну нашла! – крикнула я Амону. – Что дальше?

Звук борьбы стал ожесточеннее.

– Открой ее!

Я сунула канопу под мышку и что есть силы потянула деревянную нашлепку. Та даже не дрогнула.

– А можно ее разбить?

– Нет! – слова Амона были едва различимы за звуками ударов. – Ни в коем случае!

Кружа друг возле друга, соперники подняли облако пыли, и я несколько раз чихнула. Последний чих совпал с моментом, когда я снова потянула крышку, и неожиданно придал мне усиление. Нашлепка издала сухой скрип и поддалась.

Я торжествующе вскрикнула и принялась свинчивать ее с кувшина. Наконец она оторвалась с громким хлопком, точно вылетевшая из бутылки пробка. Сосуд наполняло мягкое сияние, и хотя мне меньше всего хотелось любоваться органами Амона, я не удержалась и заглянула внутрь.

На дне канопы парил рой крохотных золотых точек. Постепенно они начали собираться воедино, отчего сияние усилилось. Затем свет стал подниматься по горлышку, выплыл из кувшина и расправил нечто, подозрительно напоминающее крылья.

Теперь я видела, что это птица. Когда голова и клюв окончательно оформились, она издала пронзительный крик – точно такой же, какой я слышала во сне. Это был сокол, прекрасное золотое создание, будто сотканное из солнечных лучей.

Сияющие крылья затрепетали, и сокол, описав круг у меня над головой, начал подниматься к потолку пещеры. Я потрясенно выдохнула, поняв, что на самом деле это колонный зал. Теперь, когда его освещала чудесная птица, мне стали видны и борющиеся соперники.

Амон создал из песка очередное оружие – меч – и пытался поразить им слугу. В какой-то момент ему удалось ранить ушебти в предплечье, но оно сразу же налилось алым сиянием, и рана затянулась, словно и не бывало.

Затем красный свет окутал руки ушебти, и я поняла, что он тоже создает оружие. Пару секунд спустя в каждой его ладони появилось по длинному клинку. Яростно вращая лезвиями, слуга двинулся на своего бывшего хозяина. Тот едва успевал отражать удары. Каждый из них ослаблял силы Амона, хотя я не могла понять почему.

Внезапно золотой сокол спикировал вниз – и я догадалась, что он откликается на заклинание Амона. Голос парня гулким эхом метался между колоннами:

Птица с криком спланировала к Амону, и ушебти, воспользовавшись его заминкой, выбил у парня песочный меч. У Амона не было времени сотворить ему замену: он уже запрокинул голову, воздел руки, и все его тело озарилось изнутри нестерпимым сиянием. В зале стало светло, точно днем, и до меня тут же дошли три вещи.

Во-первых, чуть дальше в стене были еще три ниши – грубо раскопанные и усеянные осколками разбитых каноп. Керамические черепки тускло поблескивали на грязном полу. Во-вторых, пыль, которая заставила меня расчихаться, имела пугающий алый оттенок и слегка светилась. В-третьих, теперь Амон был у ушебти как на ладони, а еще – без меча, с раскинутыми в стороны руками – представлял собой легкую добычу.