Брайан Макклеллан - Кровавая осень

– Не тратьте напрасно на меня свое время, инспектор. Я не собирался убивать господина Тумблара и не знаю, кто пытался это сделать. Я мог бы предложить свою помощь в расследовании, но сомневаюсь, что вы ее примете.

– Посмотрим, – сказал Адамат, подражая снисходительному тону Кларемонте. – И спасибо за совет.

Кларемонте резко встал со стула и подошел к инспектору. Солнце теперь светило ему в спину, окружая сияющим ореолом, так что Адамату пришлось отвести взгляд.

– Если бы я хотел убить господина Тумблара, – почти шепотом произнес Кларемонте, – он давно уже был бы мертв.

– Или ваши люди просто не справились с работой.

– Вы в самом деле крайне подозрительный человек, инспектор, – фыркнул Кларемонте. – Как бы эта подозрительность не свела вас в могилу раньше времени.

Он повернулся к Адамату спиной. Инспектор почувствовал острое желание броситься на него. Оглушить тростью, а затем… Адамат не сомневался, что успеет его задушить, прежде чем кто-нибудь ворвется в комнату.

Вместо всего этого инспектор попытался сочинить достойный ответ на угрозу. Так ничего и не придумав, он покинул комнату. Соу-Смиз, Хюви и полицейские ожидали его в соседней комнате.

– Что он хотел? – поинтересовалась Хюви.

– Ничего особенного, – пробормотал Адамат.

Их вывели обратно через лабиринт коридоров и служебных помещений дворца. Инспектор забрался в карету, которая качнулась гораздо сильнее, когда рядом устроился Соу-Смиз. Адамат постучал тростью по крыше, но карета не двинулась с места.

– Инспектор, – заглянула в окно Хюви. – Было бы лучше, если вы держались подальше от Кларемонте.

Было бы лучше. Но не получится.

– Я обязан выполнить свою работу, комиссар. При всем уважении к вам.

– Вот и держитесь подальше со всем уважением. Кларемонте – не тот человек, который нам нужен.

– Откуда вы знаете?

Хюви сняла шляпу и наклонилась к окну, но, взглянув на Соу-Смиза, жестом попросила Адамата выйти. Они отошли от кареты шагов на десять.

– Один из моих сотрудников – Одаренный, – тихим голосом объяснила она. – Нам удалось сохранить это в тайне, потому что его трудно различить в Ином третьим глазом.

– И какой у него Дар?

– Поклянитесь, что никому не расскажете.

Адамат молча кивнул.

– Он распознает ложь. Чувствует, когда человек обманывает, а когда говорит правду. Он наше секретное оружие, и если Владетель узнает об этом, то, несомненно, прикажет убить его.

Адамат присвистнул:

– И не без причины.

Он слышал о таких случаях. Очень ценный и редкий Дар. Инспектору хотелось спросить, что этот человек делает в полиции, когда мог бы стать «говорящим правду» при каком-нибудь короле и жить… ну да, по-королевски. Но этот вопрос мог обождать.

– Значит, Кларемонте не лгал?

– Ни полслова. Немного лукавил, когда уверял, что мы можем опросить всех его слуг, но это неудивительно. У такого человека не может не быть тайн. Но он не приказывал убить Рикарда.

Адамат попрощался с комиссаром и, тяжко вздохнув, снова уселся в карету.

– Что-нибудь важное? – спросил Соу-Смиз.

– Сказала, что Кларемонте не замешан в этом.

– Мм…

– Вот и я так думаю. Я даже не знаю, как подступиться к этому делу, если Кларемонте здесь ни при чем. – Карета тронулась, и Адамат мысленно просмотрел список врагов Рикарда Тумблара. – Нужно срочно встретиться с Рикардом. Я хочу узнать, действительно ли у Кларемонте такие хорошие шансы на победу, как он, кажется, сам уверен. Возможно, тогда мы…

Адамат замолчал, захваченный внезапно пришедшей в голову мыслью.

– В чем дело?

– Еще нам нужно будет сходить в библиотеку. Это обождет до завтра, но… О, бездна!

– Что такое? – Соу-Смиз встревоженно приподнял бровь.

– Я сейчас вдруг понял, что же мне так не нравилось в этой комнате. Кларемонте сидел у окна, а солнце светило ему в спину.

– И что?

– Он не отбрасывал тени.

Фельдмаршал!

Тамас узнал пронесшийся над колонной голос и внутренне напрягся. Затем послышался стук копыт по дороге и невольное проклятие пехотинца, которого едва не задела лошадь. Олем обернулся в седле, но вовсе не для того, чтобы рассмотреть всадника – как могло бы показаться со стороны, – а чтобы выяснить, кому из солдат он покажет кулак сегодня вечером.

Такая непочтительность, даже по отношению к врагу, никому не должна сходить с рук.

– Добрый день, Беон, – поприветствовал Тамас подъехавшего всадника.

– И вам, фельдмаршал.

Третий по очередности наследник престола Кеза выглядел превосходно. Стараниями деливских целителей его раны благополучно зажили. Лицо округлилось после нескольких недель праздности и гостеприимства короля Сулема.

– Мне нужно поговорить с вами.

– По-моему, вы уже говорите, – заметил Тамас.

Несмотря на искусство целителей, рана в груди все еще беспокоила его, и временами он испытывал острую боль глубоко внутри. Впрочем, фельдмаршал не смог бы сказать наверняка, чем она вызвана: телесными повреждениями или предательством старого друга.

Хотя Беону было далеко за двадцать, его лицо оставалось мальчишеским – магия Избранных позволяла членам королевской семьи выглядеть моложе своих лет. И Тамас решил, что бледные шрамы от ран, полученных в сражении у Пальцев Кресимира, придали кезанцу более внушительный вид. Беон снял шляпу и вытер лоб.

– Конфиденциально, если это возможно.

Тамас переглянулся с Олемом. Телохранитель чуть заметно усмехнулся.

– В походе не бывает конфиденциальности, принц, – сказал Тамас.

– Это очень важный вопрос, – настаивал Беон. – Я слышал… – Он замолчал, оглянулся на проходившую мимо пехоту и продолжил уже тише: – Я слышал, что вы отослали назад гонцов моего отца. Даже не поговорив с ними!

– Кто-то слишком много треплет языком, Олем.

– Я выясню, сэр, – нахмурившись, ответил телохранитель.

Беон гордо выпрямился:

– Я не пользуюсь услугами шпионов, у меня есть собственные уши, сэр! Ваши солдаты так громко разговаривают, что мне нужно лишь прислушаться, чтобы узнать все новости.

– Вы не одобряете это? Я считаю, что разумней позволить солдатам сплетничать, чем страхом принуждать их к молчанию, как это принято у кезанцев. Это поддерживает боевой дух моих людей.

– Вы пытаетесь уйти от ответа.

– Про гонцов? Что ж, это правда. Мне нечего им сказать и незачем их слушать. Вы знаете, что сделал ваш отец.

– Но он ли это сделал? – возразил Беон. – Вы уверены?

– Мы нашли тела тридцати семи гренадеров в кезанской форме, с кезанскими мушкетами, штыками, саблями и порохом. У них в кошельках кезанские монеты, на ногах – сапоги, изготовленные в южном Кезе. Доказательств более чем достаточно.