Редгрейн Лебовски - #Абсолютные Элементы

Леонард кивнул, и вход перестал пылать, а Врата, которые нечисть успела открыть, захлопнулись с такой силой, что демонов, беснующихся возле порога, разметало во все стороны.

Софи ощутила новый прилив боли. Казалось, кровь сменилась раскаленной магмой, наполняя тело очередной волной жара.

– Я… – Она задыхалась, чувствуя, как с каждым вдохом горло сжимается. – Я…

Лев сделал шаг и встал перед девушкой, ограждая от демонов ее, Извечных, ловцов и охотников, которые теперь находились в ловушке. Остальные Стражи в мгновение ока оказались рядом и, последовав примеру Леонарда, встали рядом, заключив охотницу в тесный полукруг. Позади нее были только Третьи Врата, место, где она и должна быть… Подняв голову, Софи посмотрела на огромные черные створки, украшенные причудливыми коваными завитушками. Где-то отдаленно слышались чьи-то крики, но она не понимала, кто кричит, и не могла разобрать ни единого слова. Она подняла руку, чтобы вытереть пот, и замерла, уставившись на собственную ладонь. Пламя плясало на ее пальцах, извиваясь тонкими язычками. Одежда начала тлеть, на ней постепенно появились прожженные дыры, расползаясь и обнажая кожу. Охотница из последних сил втянула раскаленный воздух и тихо произнесла:

– Я… я не причиню вреда… Вам… Лишь демонам…

– Леонард, отойди! – надорвано прозвучал голос Патрика где-то совсем рядом.

– Она ведь… ПРОЧЬ! – Захария так взглянул на Леонарда, что Страж, потупившись, отступил, пропуская парней.

Охотница прерывисто дышала, из последних сил удерживая от взрыва то, что не мог сдержать даже Леонард, которому и принадлежала Буква Огня. Она медленно, но верно сгорала, стоя перед ними.

– ПАТРИК! – Захария толкнул друга, выводя его из ступора.

Ребята подошли к Софи и, игнорируя жар, обняли ее, спрятав между собой. Языки пламени жадно перекинулись на них, мигом окутав с головы до ног. Софи пронзительно закричала, и внезапно слева от нее, словно пузырек с чернилами, взорвалась Тьма, а справа все залило ослепительным белым Светом.

– Тебе нужно поспать, – мягко улыбаясь, сказал Патрик. В его темно-карих глазах проскользнула тревога. Он лежал в лазарете тренировочного центра, весь обвитый трубками и проводами. По его словам, он совершенно в этом не нуждался, но у медиков на этот счет было другое мнение.

Софи сидела рядом в уютном кресле и отстраненно глядела в окно. Мотнув головой, отгоняя сонливость и отрешенность, она перевела взгляд на парня и улыбнулась. Патрик был очень бледным, но даже этот болезненный вид не шел ни в какое сравнение с тем, как он выглядел после того, как их выбросило из Сумрачных Врат на площади Зонго. Тогда он был похож на живого мертвеца, который покинул этот мир еще неделю назад, но по каким-то причинам был не в курсе этого.

– Еще успею. – Сладко потянувшись, охотница подалась вперед и переползла на кровать, уткнувшись носом в мягкое ворсистое одеяло. В то же мгновение она почувствовала прохладную ладонь друга, скользнувшую по ее волосам.

Патрик закрыл глаза и тихо произнес:

– Я так рад, что это все закончилось…

Софи промолчала. События последних двух дней не покидали ее, и стоило лишь закрыть глаза, как перед мысленным взором простирался непроглядный мрак, из которого внезапно вырывалось пламя и окутывало ее со всех сторон, а тело пронизывала острая жгучая боль. Поэтому девушка упорно боролась со сном, пытаясь оттянуть момент, когда силы покинут ее и она свалится с ног, позволив страшным событиям вновь захлестнуть ее сознание. Молча взяв руку Патрика, она подложила ее себе под щеку и поуютнее примостилась на краешке койки. Его ладонь приятно холодила кожу, и охотница почувствовала, как напряжение и жар медленно покидают тело.

– Знаешь, ты самая горячая девушка в моей жизни, – неожиданно произнес Патрик. Его слова прозвучали настолько нелепо, что тихий смешок Софи быстро перерос в хохот. – Что? Я сказал правду! – Парень смущенно улыбнулся.

– Вот ведь тебе не повезло. – Охотница встала и, потянув с кресла плед, укрыла им парня.

Раздался тихий, но настойчивый стук, дверь приоткрылась, и в палату проскользнул Орфей. Он был одет в черное кашемировое пальто, а в руках сжимал черный зонт. На парня было больно смотреть – под глазами залегли темные круги, кожа отдавала болезненным сероватым оттенком, а бескровные губы дрожали. Янтарные глаза потускнели, утратив привычный озорной огонек, а взгляд и вовсе потух.

– Нам пора, – сухо сообщил охотник, едва взглянув на Софи. С Патриком он разговаривал утром, так что теперь лишь сдержанно кивнул.

Та к же как и Орфей, сегодня девушка была одета во все черное, и, сняв с вешалки длинное пальто, она только дополнила свой траурный облик.

– Я зайду вечером, – сказала Софи и, поцеловав друга в лоб, поспешила за Орфеем.

Коридоры тренировочного центра пустовали. Все охотники в усиленном режиме патрулировали Дно, опасаясь возможного повторного бунта демонов. Дойдя до конца коридора, Софи оказалась возле палаты Джейн и заглянула в приоткрытую дверь. Девушка сидела в кресле у окна и тихо плакала.

Орфей остановился и нажал кнопку лифта. Он так и не произнес ни слова, пока они шли по коридору, да и вообще в последние дни был крайне немногословен. Софи прекрасно понимала, что ему не нужны псевдоспасительные речи вроде «со временем все будет хорошо», «все наладится», и поэтому так же молчала.

Лифт со скрежетом открылся, и друзья вошли в кабину.

Эстель и Бестибаль ждали их в холле, неподалеку от парадного входа. Они были одеты в элегантные черные накидки, расшитые золотыми нитями. Увидев Софи, директриса изменилась в лице и поспешно перевела взгляд на Орфея.

– Машины уже ждут, – тихо произнесла она, кивая на дверь. – Но, если ты не хочешь ехать, никто не упрекнет тебя. Ты можешь остаться в лазарете.

– Вы сами дали мне понять, что от того, что я там торчу, ничего не изменится, – раздраженно отрезал он и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.

Эстель переглянулась с Бестибалем, и только сейчас Софи заметила, что в директрисе что-то бесповоротно изменилось. Непроницаемая стена отчуждения и абсолютной строгости, за которой та скрывалась все время, дала трещину. Эстель всегда контролировала свои эмоции и слова, производя впечатление несокрушимой женщины, способной испепелить любого человека взглядом или даже небрежным движением бровью. Но теперь она была настолько другой… беззащитной и измотанной, что Софи даже стало ее жалко.

– Я лишь хотела, чтобы он был готов к тому, что… – виновато пролепетала она, глядя на Софи, и, вздохнув, закусила губу. Взгляд директрисы сейчас никак не поддавался пониманию. Уж слишком он был нежным и человечным. Бред какой-то! Девушка потерла глаза, словно пытаясь отогнать это видение, и сказала: