Джек Хорн - Грань

– Без вариантов, – промычал Питер, жуя сэндвич. – Если бы Такер думал, что ты и Мэйзи – его дочери, вряд ли он так увивался бы за вами.

– Ты уверен? – спросила я. – Кстати, я – не очень.

Питер побледнел, опуская руку с сэндвичем.

– Что-то аппетит пропал, – пробормотал он, заворачивая сэндвич обратно в пленку. – Нет, даже Такер Перри не может оказаться таким извращенцем, – добавил он, пытаясь убедить нас обоих. – Слушай, Мерси. Давай-ка я допрошу Такера. Мне надо поговорить с Такером. Я хочу это сделать, но я не собираюсь переступать границы.

– Границы? – переспросила я.

– Границу между мной и тобой, – пояснил Питер. – Но я не представляю, согласишься ли ты, чтобы я разговаривал с Такером в качестве твоего…

– Моего… кого? – подтолкнула я его.

– Твоего парня, – выпалил он, глядя на меня исподлобья. – Не уверен, что ты меня так воспринимаешь, но я давно тебя знаю, Мерси, и не хочу строить планы загодя…

Разноцветные глаза Питера сияли теплотой, а рыжие волосы так и пылали огнем. От него исходила сила и доброта. Но я медлила.

– Я всегда считал, что рано или поздно мы будем вместе, – продолжал он. – Но потом появился Джексон.

Я ничего не ответила. Одно дело, когда Мэйзи мои мысли прочла, но если мои чувства столь очевидны для Питера, самого нормального из людей, каких я встречала, то я просто открытая книга для каждого встречного.

– Мне не важно, Мерси, что ты выбрала первым не меня, – произнес он, спасая меня от ужасающего молчания. – Главное, надеяться, что ты меня выберешь когда-нибудь… в будущем.

Меня окатила жаркая волна, и я поняла, что причина этому – никакое не худу. Вот она – реакция на любовь Питера. Встав на колени, я прильнула губами к его губам, обнимая его. Он отозвался на мой поцелуй, прижимая меня к себе так, словно хотел целиком вдавить в себя.

Питер – прекрасный человек. Со временем он станет замечательным мужем и хорошим отцом. Внезапно я почувствовала не волшебную страсть, а чудесное умиротворение, уверенность в том, что нам удастся стать парой, чего бы это ни стоило.

Отстранившись от Питера, я посмотрела на него в упор.

– Тебе и впрямь надо с Такером по-мужски поговорить.

– Я это обязательно сделаю, – заявил Питер и принялся целовать меня снова.

– Может, им комнатку подыскать пора? – усмехнулся один из друзей Питера. – Хотя, если честно, я с удовольствием за ними понаблюдаю.

День выдался жарким, и сейчас припекало как никогда раньше, поэтому меня очень порадовало, что в лимузине есть кондиционер. Кроме того, я была одета во все черное. Мы ехали на кладбище Гринвич, чтобы попрощаться с Джинни. Однажды она настояла на том, чтобы ее похоронили отдельно от других родственников. Если уж мы ей при жизни ни минуты покоя не даем, сказала она, пусть хоть смерть позволит ей побыть в блаженном одиночестве. В отличие от других Тейлоров, отошедших в мир иной, дух Джинни не задержался на земле. Ее душа улетела в другое измерение, и я про себя молилась, чтобы она наконец-то нашла умиротворение.

Оливер, Айрис и Эллен ехали в машине, где находилось тело, а в следующей устроились я, Коннор, Мэйзи и Джексон. Мужчины были в костюмах и галстуках, женщины – с жемчужными украшениями. Я посмотрела в зеркало заднего вида. Снаружи проносилась летняя Саванна. Туристы в цветастых гавайских рубашках выстроились в очередь, чтобы сесть в троллейбус. Детишки в парке Форсайт куда-то побежали, оторвавшись от своих родителей, но затем встали как вкопанные и заверещали. Я принялась гадать, что привлекло их внимание, но мы уже миновали парк, и меня отвлек монотонный голос Коннора. Он что-то бубнил Джексону и надоедал мне. Наверняка он не говорил ничего важного. Мне хотелось прислушаться к собственным мыслям, но слова Коннора создавали фон у меня в голове, будто некрасивые обои на стене.

Рядом с самыми родными мне людьми я чувствовала себя неуютно. Жаль, что возле меня не было Питера! Увы, его бригадир предоставил ему четкий выбор. Либо приходишь на работу сегодня, либо вообще не приходишь. Я попросила Оливера магически посодействовать, но Питера мое предложение, похоже, немного оскорбило.

– Обычные люди не полагаются на колдовские фокусы. Мы все честно делаем, – заявил он.

Его решимость лишь усилила мое уважение к нему, но как же мне хотелось, чтобы он был здесь! Он бы держал меня за руку так, как сейчас держит за руку мою сестру Джексон. Я в очередной раз убедилась в том, что они – чудесная пара. Хорошо, что мне удалось поговорить с Питером накануне.

Я отвернулась от окна и случайно поглядела на Мэйзи. Не надо было уметь читать мысли, чтобы понять, сейчас все ее мысли – об одном. О жребии, который будут тянуть вечером. Зажмурившись, я снова молча помолилась за Мэйзи. Я надеялась на то, что сила выберет другого. Мэйзи думает, что она готова взять на себя огромную ответственность, но я мечтала, чтобы у нее была возможность жить своей жизнью. Зачем ей быть прикованной к грани? Неожиданно я почувствовала всем сердцем, что моя молитва услышана. Мэйзи минует участь Джинни, по крайней мере пока.

И вдруг я ощутила, что на меня смотрит Джексон. Наши взгляды встретились, и мое сердце заколотилось, как безумное. Я всегда считала шуткой фразу, что люди слышат звуки скрипки, когда видят своего истинного возлюбленного, но, клянусь, сейчас мне показалось, будто в салоне автомобиля звучат струнные. Я попыталась опустить голову, но его взгляд держал меня, как в тисках. Может, в его глазах затаилось томление? Неужели Мэйзи права, и он разрывается между нами? Ведь был тот момент, в больнице…

На мгновение я забылась, поглощенная желанием. Пламя, которое я столь долго пыталась потушить, мигом разгорелось и сжигало меня.

Потом я увидела, что Джексон действительно держит Мэйзи за руку. Все верно – они помолвлены. Меня охватил жгучий стыд, я поняла, что мои мысли – предательство, не только по отношению к Мэйзи, но и по отношению к Питеру. Я вообще не буду проявлять интерес к Джексону и не стану его провоцировать, решила я.

Чувство вины помогло мне собраться с силами, и я уставилась в окно. Извилистые улицы старой Саванны кончились, потянулась бесконечная череда безликих торговых центров и магазинов скидок. Этот район гораздо больше походил на пригород, и ощущение родной Саванны вернулось лишь тогда, когда мы достигли знаменитого кладбища Бонавентура, где покоилась моя мама и многочисленные бабушки с дедушками. Не доедешь до Гринвича, не миновав Бонавентура. Я пообещала себе, что, когда спадет жара, я домчусь на велосипеде и возложу цветы к их могилам. Может, доеду и до Джинни и тоже преподнесу ей букетик.

Солнце сияло в зените, поэтому священник сжалился над нами и быстро прочел молитву. Все мы понимали, что она не имеет для Джинни никакого значения. Святой отец первым бросил в могилу горсть земли. Я отделилась от толпы и направилась к машине, надеясь, что водитель не выключил кондиционер.