Джек Хорн - Грань

Во дворе возвышался огромный трехсотлетний дуб Кэндлера. С его ствола и ветвей свешивался испанский мох. Он был моим давним другом, мы с Мэйзи часто играли возле него в прятки. Мне очень захотелось коснуться дуба и ощутить его в состоянии ведьмы. Я нерешительно погладила ствол указательным пальцем – дерево засияло, приветствуя меня и радуясь мне, как хорошему знакомому. Я прижала к стволу ладонь и провела ладонью по шершавой коре. У меня в голове пронеслась череда ярких образов. Я зажмурилась. Дуб пытался общаться со мной, показать мне свои корни, ушедшие глубоко в темную почву, рассказать мне о жаре, опаляющей его листву… Он простоял здесь долгие-долгие годы – всю свою жизнь, и это было не понять существам, мельтешащим по поверхности Земли.

Я открыла глаза и отстранилась. На стволе пылали два символа, похожие на те, что сделал Оливер на моей щепке-амулете. На дуб наложили заклинание, и сейчас, когда в моих жилах струилась магия, я мигом обнаружила колдовство. Первый символ напоминал букву Y с дополнительной вертикальной чертой в середине. Защита, источник, предупреждение. Второй изображал рыбу, поставленную на хвост. Собственность, участок, территория. Я не знала названий, но сила сама объяснила мне их назначение. Руны усиливали заклинание, не дающее энергии безумия и горя вырваться из пределов больницы, оберегающее от них Саванну.

Я задумалась над тем, мудро ли будет освободить узников. Не самое умное и безопасное дело, но я не могла смириться с тем, что они будут заточены здесь навсегда. Я мысленно проникла в руны и принялась искать слабые места, но вдруг у меня в ушах раздался резкий и пронзительный звук. Оглушительный, он становился все громче, пока у меня от боли колени не подогнулись. Предупреждение было ясным. Мне нельзя вмешиваться в чужое колдовство.

Я рухнула на землю и почувствовала, что крепкие руки схватили меня за плечи. Слух вернулся ко мне, и я услышала торопливую речь:

– Мерси, ты в порядке?

Я обернулась и увидела Джексона. Его добрые голубые глаза расширились, а потом сузились, когда он увидел свет, которым меня наполнила магия Оливера. И недовольно сморщил лоб.

– Что они с тобой сделали? Что ты с собой сделала? – сокрушенно воскликнул он. – Я чувствую в тебе магию.

Я взглянула на него, и мне захотелось им обладать. Способность соблазнять, полученная от Оливера, пересилила заклинание Хило. Но страх на лице Джексона подействовал на меня, как пощечина. Пробудившаяся совесть не дремала и тоже остановила меня. И еще я догадалась, что Джексон как-то переменился. Я тысячу раз видела, как он с обожанием глазеет на Мэйзи, и поняла, что магия, которая играла во мне, вызывала в нем отвращение. Почему – я ответить не могла, знала лишь, что эта энергия была несравнима с даром Мэйзи.

– Ничего особенного, – буркнула я. – Так… ненадолго.

Я сунула руку под футболку и достала деревянный амулет. Потребовалась вся сила воли, чтобы снять его, но в конце концов я уронила его на землю. Мир вокруг меня поблек, краски и четкость пейзажа пропали. Я вернулась в повседневность.

– Сожги его, – сказал Джексон и наклонился, чтобы взять амулет.

– Нет! – крикнула я, опередив Джексона, явно не без помощи магии.

Он оторопел.

– Пока нет, – добавила я спокойным тоном. – Я подожду до завтра.

Джексон попятился, уставившись на меня.

– Магия – не твоя судьба, Мерси. Она…

Слово «магия» он произнес с брезгливостью.

– …неестественна. Это неправильно. Я больше в ваши штуки не ввязываюсь.

– Вряд ли, – ответила я. – Мэйзи состоит из магии, она этим живет.

– Поэтому я и искал тебя, – произнес Джексон. – Хватит с меня колдовства! И Мэйзи тоже! Я решил расторгнуть помолвку.

Я хотела возразить, но он поднял руку, жестом останавливая меня.

– Я серьезно, Мерси. Я прозрел. Я видел, во что превратилась Мэйзи в ту ночь, когда тянули жребий. Я спросил себя, смогу ли я искренне любить ее после того кошмара. Она парила в воздухе, ей нравилось причинять нам боль. Не забуду ее взгляд. Меня от нее тошнило.

– Тебе не следовало быть в нашем доме во время церемонии. И не следовало наблюдать за тем, как вытягивали костяшки.

– Ничего не поделаешь! И я хотел тебя найти! Вчера пришел и тебя ждал, чтобы серьезно поговорить насчет вашей семьи. Надеялся, что это поможет мне разобраться, хочу ли я и дальше быть с Мэйзи.

– Тебе нужно встретиться и обсудить все с Мэйзи, и ни с кем другим, – парировала я, но Джексон покачал головой.

– Нет, – вздохнул он. – Я понял ответ сразу, как посмотрел на тебя, когда мы в дом вошли, а потом начался тот ужас… ну, с Оливером. Я не смогу прожить жизнь среди безумия и магии. А если я буду с Мэйзи, то оно станет частью моей жизни, а я сломаюсь. Я много думал о вашей семье, ведь я соображаю туговато, но потом меня осенило. Ваша магия неестественна. И я никогда не забуду то, что было вчера. Прости, но для меня Мэйзи просто мертва. Я не смогу любить ее.

Его лицо смягчилось, и он впился в меня взглядом.

– Но ты не такая, как они. По крайней мере обычно. Мерси, я должен тебе кое-что сказать. Бог свидетель, лучше бы я тебя первой встретил.

– Ты шутишь, – возразила я из чувства преданности Мэйзи.

А может, заклинание Хило мешает мне броситься ему на шею? В тайных мечтах, наполнявших меня чувством вины, я всегда слышала, как он говорит мне эти слова. Но в фантазиях не было никаких последствий.

– Мерси, послушай, – продолжал он. – Ты настоящая. Ты человек. Если честно, я не смогу то же самое сказать про Мэйзи. Я уже не люблю ее. Я не смогу строить с ней отношения. И я уверен в одном – не хочу, чтобы она стала матерью моих детей.

Он помолчал.

– Я уезжаю из Саванны. Мерси, уезжай вместе со мной, – добавил он.

– Нет…

– Не отвечай сейчас. Подумай и ответишь позже. Конечно, ты подарила надежду Питеру. Ты чувствуешь ответственность перед ним и Мэйзи. Но, по-моему, в глубине души ты понимаешь, что я прав. Мы созданы друг для друга, и чем дальше мы будем от Саванны, тем явственнее ты это осознаешь. Мы можем отправиться куда угодно, только подальше отсюда. Сиэтл, Лос-Анджелес, как сама захочешь.

Он говорил все громче, но внезапно осекся на полуслове и провел пальцами сквозь свои светлые кудри, стараясь собраться с духом.

Я оцепенела. Магия Хило соединила меня с Питером, а моя любовь к Мэйзи делала невозможной саму мысль о том, чтобы разбить ей сердце. Однако в моем воображении вспыхнула картина: мы с Джексоном гуляем по калифорнийскому пляжу, держась за руки. Но я сразу же прогнала этот образ.

– Даже если ты сейчас откажешься, тебе тоже придется бежать, – заявил Джексон. – Нельзя позволить отравить себя их магией. Пусть они живут здесь, а тебе надо спасаться.