Стивен Кинг - Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

По дороге к ним присоединились еще две старухи и древний старик с деревянной ногой, ковылявший на костылях. Женщины тут же занялись делом: две принялись доставать из кухонных шкафов продукты, третья открыла заслонку печи и поднесла длинную серную спичку к уже уложенным в топке дровам, четвертая распахнула еще одну дверь и спустилась по узкой короткой лестнице в подвальчик – по всей видимости, холодильный погреб. Тем временем тетушка Талита провела остальных в какой-то просторный зал на задах церковного здания. Она только махнула клюкой в направлении двух трехногих столов, что стояли в углу накрытые чистыми, но обтрепавшимися от старости скатертями, и старики-альбиносы тут же принялись сражаться с одним из них, пытаясь сдвинуть стол с места.

– Давай, Джейк, поможем, – предложил Эдди.

– Нет! – резко бросила тетушка Талита. – Мы, конечно, тут все старики, но мы еще сами справляемся! Пока еще сами, мой юный друг!

– Не лезь, – процедил Роланд.

– Надорвутся ведь, старые дурни, – буркнул Эдди себе под нос, однако покорно последовал за остальными, оставив двоих альбиносов возиться с тяжелым столом.

Эдди поднял Сюзанну с коляски и пронес ее на руках через заднюю дверь. При виде того, что оказалось за этой дверью, у нее даже дыхание перехватило. Они очутились в прелестном саду. Цветы на ухоженных клумбах горели, как факелы, в мягкой зеленой траве. Кое-какие Сюзанна узнала: ноготки, флоксы и циннии, – но большинство цветов было ей незнакомо. Она засмотрелась на очень красивый цветок с ярко-синими лепестками. Слепень уселся на лепесток… в тот же миг лепесток свернулся, прижав пойманное насекомое.

– Ого! – выдохнул Эдди, озираясь по сторонам. – Ну прям Сады Буша!

– Это единственное здесь место, – пояснил Си, – которое мы стараемся сохранить в прежнем виде. Таким, каким все здесь было раньше, в старые времена, до того, как мир сдвинулся с места. И мы его прячем от всех, кто сюда наезжает… от седовласых, и младов, и лиходеев. Они все здесь сожгут, если узнают об этом… а нас просто прикончат. Они ненавидят все хорошее и красивое – все как один ненавидят. В этом они все похожи, ублюдки.

Слепая старуха дернула его за руку – мол, замолчи.

– Правда, в последнее время никто сюда больше не наезжает, – заметил старик с деревянной ногой. – Давненько уж никого не было. Поближе к городу держатся, да. Там есть все, что им нужно, наверное. И слава Богу.

Близнецы-альбиносы с трудом выволокли стол на улицу. Следом за ними семенила старуха – одна из тех, что остались на кухне, – то и дело покрикивая на братьев, чтобы те пошевеливались и убирались с дороги к чертям собачьим. Она держала в обеих руках по большому глиняному кувшину.

– Садись, стрелок, – пригласила тетушка Талита, проведя рукой по высокой траве. – Все садитесь.

От сотни разнообразных запахов у Сюзанны слегка закружилась голова. У нее даже возникло такое чувство, что это все происходит во сне, а не на самом деле. Она никак не могла поверить в существование этого райского уголка, тщательно скрытого от чужих глаз за осыпающимся фасадом мертвого городка.

В дверях появилась еще одна женщина с целым подносом стаканов и кубков разномастных, но зато безупречно чистых; они сияли на солнце, как горный хрусталь. Сначала она предложила поднос Роланду, потом тетушке Талите, Эдди, Сюзанне и последнему – Джейку. Когда все взяли себе по стакану, первая женщина наполнила их золотистой темной жидкостью из кувшинов.

Роланд склонился к Джейку, который сидел, поджав под себя ноги, рядом с овальной клумбой ярко-зеленых цветов. Ыш устроился рядом с ним.

– Ты, Джейк, много не пей, – сказал Роланд, понизив голос. – Чуть-чуть отхлебни, чтобы их не обидеть. Иначе нам придется тебя выносить… это граф — крепкое яблочное пиво.

Джейк кивнул.

Талита приподняла свой стакан, и, как только Роланд поднял свой, Эдди, Сюзанна и Джейк последовали его примеру.

– А как же все? – шепотом спросил Эдди.

– Им нальют после нас, – так же тихо ответил Роланд. – А теперь помолчи.

– Не одаришь ли нас добрым словом, стрелок? – спросила тетушка Талита.

Стрелок встал на ноги, приподняв стакан. Склонил голову, словно в раздумье. Немногочисленные обитатели городка, собравшиеся в саду, наблюдали за ним с уважением и, как показалось Джейку, с некоторой опаской. Но вот Роланд поднял голову.

– Я хочу выпить за землю и за дни, что минули на этой земле, – сказал он. Голос его звучал хрипло и немного дрожал от переполнявших его чувств. – Я хочу выпить за изобилие и достаток, что были тогда, и за друзей, которых уже нет в живых. Хочу выпить за добрых людей и радушное гостеприимство. Это ли не великий дар, Древняя Матерь?

Старуха расплакалась, и все-таки Джейк увидел, что лицо ее засияло счастливой улыбкой… и на мгновение она как будто помолодела, сбросив груз лет. Джейк смотрел на нее в изумлении, преисполнившись вдруг неожиданным и безмерным счастьем. В первый раз с того достопамятного мгновения, когда Эдди протащил его через дверь между двумя мирами, он почувствовал, что тень стража-привратника, накрывшая сердце его черной тучей, больше его не гнетет.

– Да, стрелок! – выдохнула старуха. – Хорошо сказано! Воистину это великий дар, и да увидим мы все это снова! – Она подняла стакан и залпом его осушила. Как только стакан ее опустел, Роланд выпил тоже. Сюзанна и Эдди последовали его примеру, хотя все-таки выпили не до дна.

Джейк тоже пригубил крепкий напиток и с удивлением обнаружил, что он ему нравится – хмельной, но не горький, как он ожидал, а сладковатый и терпкий, как сидр. Однако хватило и одного глотка, чтобы пиво ударило в голову, и Джейк предусмотрительно отставил стакан в сторону. Ыш понюхал напиток, отпрянул и ткнулся мордочкой в ногу Джейка.

Старики, собравшиеся в саду – последние жители Речного Перекрестка, – зааплодировали. Многие плакали, как тетушка Талита, не стыдясь своих слез. Из кухни извлекли еще стаканы – уже не такие благородные, а самые простые, впрочем, пригодные для питья, – и обнесли всех собравшихся. Началось застолье. Радостное застолье под открытым бескрайним небом долгого летнего дня.

Эдди решил, что еда, которой его потчевали в этот день, была самой вкусной из всего, что он пробовал со времен мифических пиров детства, когда у тебя день рождения и мама готовит и подает к столу все твои самые любимые лакомства: мясной рулет с жареной картошкой, запеченную кукурузу и дьявольски вкусный пирог с ванильным мороженым.

Одно только разнообразие выставленных перед ними блюд – в особенности после стольких месяцев, когда им приходилось питаться исключительно мясом омаров, вяленой олениной и какими-то горькими травами, безопасными, по утверждению Роланда, для жизни, – значительно увеличивало удовольствие от еды, но Эдди не считал, что это была единственная причина. Джейк, как заметил Эдди, тоже налег на яства (не забывая каждые пару минут подкидывать лакомые кусочки ушастику, свернувшемуся у его ног), а ведь он пробыл здесь, в этом мире, всего лишь неделю.