Стивен Кинг - Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли

– Нашел? – спросил Гашер.

– Да.

– Тогда ползи вниз! Чего ты, черт возьми, ждешь?! – Он отпустил ворот его рубашки, и Джейк живо представил себе, как Гашер заносит ногу, чтобы придать ему ускорения посредством хорошего пенделя в задницу. Мальчик переступил через тускло мерцающий проем и начал спускаться по лестнице, стараясь по возможности не напрягать раненую левую руку. На этот раз на железных скобах не было ни наростов мха, ни скользкой и жирной смазки. Они практически не проржавели. Спуск оказался достаточно долгим, и пока Джейк сползал вниз – при этом ему приходилось поторапливаться, чтобы Гашер не наступил ему на руки своими тяжелыми сапожищами, – ему вспомнился один фильм, который он как-то видел по телевизору: «Путешествие к центру Земли».

Гул станков становился все громче, розовый свет – все ярче. В звуках работающих механизмов все равно ощущался какой-то сбой, но обострившийся в темноте слух подсказал Джейку, что эти машины находятся в лучшей рабочей форме, чем те, что наверху. Когда Джейк наконец добрался до дна шахты, пол под ногами оказался сухим. Новая, горизонтальная, шахта высотой футов шесть представляла собой коридор квадратного поперечного сечения, стены которого были обшиты проклепанными листами из нержавеющей стали. Он тянулся, насколько хватало глаз, в обе стороны прямо, как струна. Интуитивно, даже не задумываясь об этом, Джейк понял, что этот тоннель (располагавшийся на глубине футов семьдесят, если не больше, под Ладом) тоже идет вдоль пути Луча. А где-то там, впереди – Джейк был в этом уверен на сто процентов, хотя ни за что бы не смог ответить, откуда у него эта уверенность, – прямо над тоннелем стоит тот самый поезд, ради которого, собственно, все это и затевалось.

По обе стороны шахты, под самым ее потолком, тянулись два ряда узких вентиляционных решеток. Именно из этих отверстий в тоннель проникал поток чистого сухого воздуха. Кое-где с вентиляционных решеток свисали голубовато-серые бороды мха, но большинство были в порядке. Под каждой второй решеткой виднелась нарисованная желтая стрелка, а под стрелкой – какой-то таинственный символ, похожий на маленькую букву «т». Стрелки указывали в том направлении, по которому следовали Гашер с Джейком.

Розовый свет исходил из стеклянных трубок, закрепленных в два ряда на потолке тоннеля. Одни – примерно каждая третья – не горели вообще, другие мигали и шипели, почти не давая света, но почти половина работала. Неоновое освещение, в изумлении подумал Джейк. Ничего себе, да?

Гашер спрыгнул с лестницы рядом с Джейком и усмехнулся, увидев его ошарашенное выражение.

– Здорово, правда? Летом прохладно, зимой тепло, а жратвы столько, что пятьсот мужиков не съедят и за пять сотен лет. А знаешь, что самое главное, котик? Самое-самое главное изо всей этой хренотени?

Джейк покачал головой.

– Этим гребаным младам даже и невдомек, что это место вообще существует! Они считают, что здесь, под землей, обитают чудовища. Да млад лучше сдохнет, чем подойдет к люку канализации ближе чем на двадцать футов, если только его настоятельно не попросят!

Запрокинув голову, Гашер искренне, от души рассмеялся. Джейк стоял молча, хотя внутренний голос – холодный, таящийся в самых глубинах сознания, – подсказывал, что не худо бы поддержать смех Гашера. Хотя бы из дипломатических соображений. Но Джейк все-таки не рассмеялся, потому что он точно знал, как себя чувствуют млады. Под Ладом действительно обитают чудовища: тролли, великаны-людоеды и призраки. Разве сам он не пленник такого чудовища?

Гашер подтолкнул его влево.

– Иди давай… мы уже почти на месте. Ну!

Они зашагали дальше. Эхо шагов, отражаясь от стен, катилось следом за ними. Минут через десять – пятнадцать Джейк увидел в стене – ярдах в двухстах впереди – герметично закрытый люк. Когда они подошли поближе, он разглядел, что из центра тяжелой крышки торчит большой поворотный кран. Справа висела коробочка внутреннего переговорного устройства.

– Все, нет моих больше сил! – выдохнул Гашер, когда они встали у двери в конце тоннеля. – Для больного и старого инвалида, то бишь покорного твоего слуги, такие гонки уже малость не по зубам. – Вдавив большим пальцем кнопку переговорного устройства, он гаркнул в микрофон: – Эй, Тик-Так, я его заполучил… доставил в целости и сохранности, как условлено! И волоска с головы его не упало! Я же тебе обещал, а раз я обещаю, я делаю! Доверься старому Гашеру я тебе говорил, Гашер не подведет! А теперь открывай давай и впусти нас!

Он отпустил кнопку и с нетерпением уставился на дверь. Колесо даже не шелохнулось, а из динамика раздался ровный гнусавый голос:

– Пароль?

Гашер нахмурился, задумчиво поскреб подбородок длинными грязными ногтями, потом, ничего, видимо, не придумав, приподнял повязку над глазом и выдавил очередную порцию желтовато-зеленой слизи.

– Этот Тик-Так со своими паролями! – пробубнил он, обращаясь к Джейку. Голос его прозвучал раздраженно, но за показной его злостью скрывалась тревога. – Тик-Так – парень, конечно, крутой, но иной раз его заклинивает, скажу я тебе, не по делу.

Нажав на кнопку, он заорал благим матом:

– Кончай, Тик-Так! Ты что, голоса моего не узнал? Может, тебе слуховой аппарат подарить?!

– Да узнал я тебя, успокойся, – вернулся в динамик гнусавый, немного манерный голос. Джейку он показался похожим на голос Джерри Рида в роли Берта Рейнолда в сериале «Смоуки и Бандит». – Но я же не знаю, с кем ты там, правда? Ты что, забыл: наша видеокамера гикнулась еще в прошлом году. Называй пароль, Гашер, иначе будешь там гнить до скончания века!

Гашер засунул в нос палец, вытащил сгусток соплей цвета мятного желе и размазал их по решетке динамика. Джейк наблюдал за этим ребяческим проявлением злости с немым изумлением – ну разве не прелесть?! – чувствуя, как в горле его пузырится и рвется наружу совсем неуместный истерический смех. Стоило столько нестись, задыхаясь, по запутанному лабиринту, переполненному ловушками, потом брести под землей в кромешной тьме, чтобы застрять у какой-то там двери в конце тоннеля потому только, что Гашер забыл пароль?

Гашер злобно зыркнул на Джейка, потом провел рукой по черепу, снимая с головы мокрую от пота желтую повязку. Он был, как выяснилось, абсолютно лыс, если не брать в расчет парочку жалких пучков вздыбленных черных волос, похожих на иглы дикобраза. Над левым виском наблюдалась глубокая вмятина. Порывшись в повязке, Гашер извлек на свет обрывок мятой бумаги.

– Благослови, Господи, Хутса, – пробормотал он себе под нос. – Хутс, молодец, позаботился обо мне, и весьма кстати, да.

Он уставился на бумажку, повертел ее то одной, то другой стороной, а потом протянул ее Джейку и шепнул ему, понизив голос, словно боялся, что Тик-Так может подслушать его, хотя кнопка ГОВОРИТЕ на переговорном устройстве не была нажата: