Array Антология - Смертельно опасны

Алекс замолчал и с трудом сглотнул, и Сара поняла, что он едва сдерживает слезы. Она повернула голову и стала смотреть в окно: обычный зимний день, серое небо, мокрые улицы. Алекс хлюпнул носом и прочистил горло.

– Я собираюсь позвонить Сэнди и попросить ее взять несколько дней в счет отпуска, чтобы побыть с тобой. Мы должны решить, что делать дальше. Жаль, что ты не позволила мне заняться этим раньше, несколько месяцев назад. – Он потер подбородок, и Сара услышала шорох щетины, значит, он даже побриться не успел. Выскочил из дома, охваченный паникой, перепуганный звонком Морин. – Мама, мы должны освободить дом и выставить его на продажу. Ты можешь пожить со мной или поехать к Сэнди. До тех пор, пока мы не найдем для тебя подходящее место с хорошим уходом.

Место. Не пока мы найдем для тебя квартиру или дом. Место. Как будто они собираются положить на полку какую-то вещь.

– Нет, – тихо сказала она.

– Да, – возразил Алекс и вздохнул так, словно с воздухом из него выходила жизнь. – Я больше не могу идти у тебя на поводу, мама. Я слишком долго закрывал глаза на происходящее. – Он встал. – Когда я вошел и увидел тебя на полу, я подумал, что ты умерла. И первое, что пришло мне в голову, – это как я стану объяснять Сэнди, что позволил тебе умереть на полу в полном одиночестве. И все потому, что мне не хватило твердости сделать все правильно. – Он снова тяжело вздохнул. – Мне просто необходимо определить тебя в надежное место, чтобы перестать без конца тревожиться.

– Извини, что напугала тебя, – сказала Сара совершенно искренне.

Однако она не стала ему говорить, что не сдастся без боя и не допустит, чтобы он или Сэнди держали ее у себя в гостевой комнате, точно морскую свинку в стеклянном аквариуме, и не позволит им запереть себя в жалкой конуре в доме для престарелых.

После этого она только слушала. Алекс сказал, что он позвонит Сэнди, что приедет завтра или самое позднее в четверг. Он спросил, справится ли она без него. Она ответила, что справится. Тогда он попросил ее не выходить из дома, и она не стала спорить. Он обещал звонить сегодня каждые пару часов днем и вечером перед тем, как она отправится спать. Поэтому она должна держать телефон под рукой, так как, если она не ответит, он сразу же приедет. Сара со всем соглашалась и давала обещания, уверенная, что слово «да» позволит ему успокоиться и уехать.

Потом она спросила:

– А как же Ричард? Завтра четверг, я всегда навещаю его по четвергам.

Алекс на мгновение потерял дар речи, но взял себя в руки и сказал:

– Дядя Ричард не понимает, по каким дням ты его навещаешь. Он даже не узнаёт тебя. Ты вполне могла бы туда не ездить, и он бы ничего не заметил.

– Зато я бы заметила, – сердито заявила она. – Я всегда езжу к нему утром в четверг. И завтра тоже поеду.

Алекс встал.

– Мама, четверг был вчера.

После того как Алекс наконец уехал, Сара заварила себе чай, нашла ибупрофен, села за стол и задумалась о мужчинах, которые стояли ночью на улице, а еще о парне с рюкзаком, подобравшемся к ее окну, и по спине у нее пробежал холодок. Она поняла, что ей грозит опасность и не к кому обратиться за советом, не подвергая себя еще большему риску. Парень с рюкзаком мог легко прикончить ее бейсбольной битой, но семья уготовила ей более страшную судьбу. Смерть от биты одномоментна и окончательна. Но если дети отправят ее в «безопасное» место, она будет просыпаться там день за днем и ночь за ночью. Для женщины, вырвавшейся из цепких пальцев времени, это будет означать столовскую еду и вечность в спартанской комнате. В полном одиночестве. Ведь очень скоро Алекс решит, что не имеет значения, навещает он ее или нет. Теперь она знала это наверняка.

В течение следующих нескольких дней Сара сразу же отвечала на звонки Алекса, разговаривала с ним бодро и весело, сообщала, что с удовольствием смотрит фильмы по телевизору, названия которых выписала из программки. Дважды она ходила навестить Морин, и оба раза той не оказывалось дома. Сара убрала с ее крыльца скопившиеся газеты, решив, что Хью умирает.

Сара выставила будильники так, чтобы они напоминали ей, когда следует ложиться в постель, и оставалась там, положив голову на подушку и накрывшись одеялом, пока будильник не разрешал ей встать. Она не смотрела в кухонное окно до десяти и после пяти часов вечера. В тот день, когда она краем глаза уловила движение, выглянула в окно и увидела девочку, пробежавшую мимо в связанной ею шапочке цвета желудей, Сара встала, отправилась в спальню и стала смотреть «Шоу Джерри Спрингера».

Ей позвонили и сказали, что у Ричарда пневмония. Она незаметно выбралась из дома, села в автобус и провела с братом все утро. Он ее не узнал. Доктора прикрепили к его носу трубочки с кислородом, и их тихое шипение напоминало звук с каким воздух выходит из сдувающегося воздушного шарика. Стараясь не обращать на это внимания, Сара попыталась завести беседу, не смогла и просто сидела рядом, держа Ричарда за руку. Он не сводил глаз со стены. Ждал.

На следующий день вечером приехала Сэнди. Сара испуганно вздрогнула, когда та вошла в дверь, не постучав, но обрадовалась, увидев дочь. Она приехала из-за гор на машине вместе с подругой, угрюмой женщиной, которая курила в доме и постоянно извинялась, говоря что «забыла». Сэнди заехала в «Сэйфуэй» и купила там китайской еды, и они сели есть за стол на кухне, поставив перед собой картонные контейнеры. Сэнди и ее подруга обсуждали ее развод с Этим Ублюдком и грядущий развод Сэнди с Этим Идиотом. Сара не знала, что ее дочь собирается разводиться, а когда мягко осведомилась о причине, Сэнди быстро сглотнула, как будто подавилась, заявила, что это трудно объяснить, и выскочила из комнаты. Подруга бросилась вслед за ней. Сара, погрузившись в оцепенение, наводила на кухне порядок и ждала, когда они вернутся. Но они так и не появились, и она отправилась спать.

Это был первый день. На следующее утро Сэнди и ее подруга начали освобождать от вещей пустые спальни, в которых жили Алекс и Сэнди, когда были детьми. Сара испытала смесь облегчения и сожалений, глядя, как они наконец опустошают шкафы и ящики, вынимая из них «драгоценные» реликвии детства, которые Сара и Расс собирались выбросить много лет. «Облегчение багажа», так назвала свои действия Сэнди, складывая в черные мешки для мусора старую одежду, спортивную форму, книги по школьной программе, древние журналы и папки. Они сносили распухшие мешки вниз и составляли их на заднем крыльце. «Пришло время простоты!» – весело повторяла подруга Сэнди всякий раз, когда тащила очередную порцию воспоминаний.

Они поели бутерброды на ланч, потом привезли на обед пиццу и пиво. И снова занялись делом. Смех подруги Сэнди напоминал Саре блеяние ослицы, и она вышла на окутанный сумерками задний двор, чтобы спастись от сигаретного дыма. Вечер выдался дождливым, но она стояла под буком, и на нее почти ничего не попадало. Сара посмотрела на противоположную сторону улицы, но она была пустой. И никакого тумана. Тихий район с ухоженными лужайками и домами и такими чистыми машинами, что они блестели. Наружу вышла Сэнди с очередным мешком, и Сара грустно улыбнулась дочери.